А Наташа — хозяйка дома. Она надевает праздничное платье, люди на заседания и ходят как на праздник. Друг друга повидать и заодно поговорить о чем-нибудь высоком. Так я это себе понимаю. Только бы оторваться от будней и унылости семьи.
Они как-то и специалистов приглашали. Ну, к примеру, вечер Ахматовой — слушают записи, кто-то стихи читает — все покуда мило. Но специалисту недосуг сидеть весь вечер и слушать лепетанья неспециалистов, ему бы свое доложить и уехать. То есть получается школьный урок, при специалисте и пирожные-то поедать неловко — кто ж это жует на уроке. Так что решили обходиться своими силами — хоть непрофессионально, да мило, по-домашнему.
Я хотел как-то сходить на такое заседание, но Наташа отговорила. Уверяла, что будет меня стесняться, исчезнет естественность хозяйки. Думаю, она боится, что я буду ироничен, насмешлив, а может, и нетерпим к чужому мнению.
Да я, по правде, и не рвался — не сдержу себя, буду глазеть на нее, не сумею скрыть восторга, чем внесу нездоровую струю в светское течение вольной беседы.
— А как капитан?
— Березин?
— Возможно, и Березин.
— Хорошо. Он даже малоизвестный рассказ Зощенко прочел. Из старого собрания. Да, было хорошо.
Об этом капитане я уже слышал несколько раз — после каждого заседания. Он у них староста и особенно активен. Учится в академии, но живет у матери, в нашем городке. Никогда его не видел. Он умеет удивить собратьев по клубу. Как-то принес запись голоса молодой Ахматовой и сравнил его с поздним голосом — уверял, что у настоящего поэта голос с возрастом не меняется. То есть голос он и есть голос.
Изыск какой-то — занятый человек, капитан из академии, а ходит в клуб провинциальной библиотеки.
— А что он ходит? — так я и спросил.
— Интересно, наверное. Может, ему с сослуживцами неловко говорить об Ахматовой. Их, может, детективы интересуют.
— Я, правда, думаю, его интересуешь ты.
— Это глупости. Его интересует общение с единомышленниками. Да, — вдруг вспомнила Наташа, — у меня же радость. Похоже, что мне дадут жилье.
У них как-то так вышло — за точность не ручаюсь, да Наташа и сама до конца не понимает эти гениальные хитрости нашего быта, — что строители, у которых отдел культуры арендует несколько комнат, решили прервать договор прежде времени и вытурить жильцов из этих комнат — своим не хватает, что покуда понятно.
— Они имеют право? — спросил я.
— Не знаю. Наверное, такое право есть. Да и кто мы такие? Бедные библиотекари. Да на лимитной прописке.
