Снова повторю: в тонкостях быта разобраться сложно, но смысл прост — комната была обещана, но теперь она уплыла и в ближайшее время ее не будет.
Господи, ну как же я утешал Наташу, ну, милая, ну, потерпи, это не самое страшное, жизнь ведь не сегодня заканчивается, это уж ты так настроилась, что больше здесь жить невозможно, но ведь многие люди в таких условиях живут десятилетиями, и как-то уж утешил, исчезла подавленность.
— Ничего, — говорил я тихо. — Есть даже утешение, которое я называю «зато». Нет жилья, зато у тебя девочка хорошая, и есть для кого жить. Написали анонимку, зато я тебя люблю. И так далее — утешение можно длить бесконечно.
— Да, ты прав. Ладно. Мне подарили оперу Рыбникова. Хочешь послушать?
— Поставь.
Я сел на стул. Наташа надела мне наушники, набросила на мои плечи одеяло.
Мне нравилась не так даже опера, как сиюминутное состояние: вот после тяжелого дежурства я слушаю музыку, рядом Наташа, и в любой момент я могу протянуть руку и коснуться ее.
Когда началась песня Резанова («Ты меня на рассвете разбудишь»), я почувствовал движение за спиной. Обернулся — Наташа надевала халат.
— Ты куда? — спросил, но она не ответила.
Она что-то высматривала под кроватью, торжествующе вскинула руку (так футболист радуется, забивая решающий гол), затем вытащила, держа за хвост, дохлую крысу.
Не сгибая спины, выставив прямую руку, она с торжественным омерзением пронесла крысу мимо меня.
— «Я тебя никогда не увижу, я тебя никогда не забуду», — пел в это время Резанов.
Наташа, сбросив с моих плеч одеяло, сухой щекой прижалась к моей спине. Я замер. Она сняла наушники и, словно некий неодушевленный предмет, арбуз или мяч, взяла мою голову в руки и повернула к себе.
— Я больше так не могу, — сухо и строго сказала она. — Нам нужно расстаться. Больше мы не встречаемся. Все!
— А в чем, собственно, дело? — растерялся я.
— Я все решила. Надо что-то делать. Я больше так не могу. Крысы. Сырость. Девочка кашляет.
— Крысы, сырость — это одно. А мы — другое. Если расстанемся, то сразу жилье дадут? Нет, не понимаю. Может, ты решила замуж выйти? — кольнула меня догадка.
— Да.
— За капитана Березина?
— Да.
— Он сделал предложение?
— Нет. Но сделает в любой момент, если будет знать, что я соглашусь. И минуту назад я решила — соглашусь. И сразу все встало по местам. И разрешились все трудности.
— Но ты его мало знаешь. И, соответственно, не можешь любить, — конечно, то были жалкие лепетания, чего там.
