в чем удостоверит вас вот этот контракт, и бил притом
моего арендатора по принадлежащей
мне половине его тела, а не по
вашей половине, которой я вовсе не тронул». — Князь отступил три шага, смотрел пристально на моего отца, и требовал истолкования загадки. Отец объяснил дело. — «Неужели все это правда, что ты говоришь?» спросил князь. — «Жид здесь, прикажите справиться», отвечал отец мой. Послали расспросить жида, и посланец объявил, что жид точно получил двести ударов по одной половине тела.
Эта плохая шутка чрезвычайно понравилась князю; он расхохотался и держался за бока, расхаживая по комнате. Разумеется, что и все захохотали, и вместо предполагаемой трагедии, вышла комедия. — «Ах, ты проказник!» сказал князь: «на тебя и сердиться нельзя; но в наказание ты должен пробыть у меня целую неделю в Несвиже. А что твои волы?» примолвил князь. — «Вместе со мной так испугались вашего гнева, что от страха разбежались!» отвечал мой отец. — «А вместо волов, ты поедешь со мной завтра ловить медведей». — Отец мой пробыл у князя не одну, а две недели, получил в подарок четыре жеребца; а чтоб успокоить жида, князь уступил ему на год, безвозмездно, всю аренду Слуцка, и тем кончилось дело. Отпуская домой моего отца, князь взял однако ж с него словом не трогать жида.
Однажды отец мой ехал в Минск из Глуска проселочной дорогой на Житин. День был знойный, и он, отдохнув в полдень в лесу, поздно приехал на ночлег. Корчма была новая, и с виду обещала удобное пристанище, но по осмотру оказалось, что в конюшне не было ни яслей, ни решеток, и все жилье состояло из двух грязных комнат. Корчма принадлежала помещику Пузине. — «Жид! что стоит твоему барину эта корчма?» спросил мой отец. — «Тысячу злотых», отвечал корчмарь. — «Гей! отсчитай сейчас тысячу злотых жиду!» сказал отец своему камердинеру. Жид не понимал, что это значит, и не хотел брать денег, но принужден был взять, когда отец мой прикрикнул на него. — «Прибавь еще пятьсот злотых», промолвил отец, обращаясь к камердинеру, у которого хранились ключи от шкатулки: «а ты, жид, отнеси эти деньги к своему пану; скажи ему, чтоб он выстроил на них корчму поудобнее, и между тем выноси все свои вещи, потому что сейчас не будет твоей корчмы. Ребята, поджигай корчму с другого конца!» сказал отец мой своим людям, которые, зная, что надлежало повиноваться безусловно, зажгли немедленно корчму и бросились выносить вещи жида. Через час не было корчмы, и только дымились ее остатки. Отец мой расположился биваком, и лег спать в коляске, а жид побежал на господский двор с известием о происшедшем.
