– Что было?! То ужас! Все били меня…
До смерти хотели…Чудом спасся вот я.
Вошёл я в избу…Тут вскочил мужичище…
Огромный, здоровый – в чёрном был армячище!
Ухватом меня к стенке он и припёр,
Второй, что поменьше, на меня тут попёр!
Совсем неказистый такой мужичишка —
Одет был в простой серенький армячишко —
Но обухом бил всё меня по бокам…
Внутри всё отбил, ребра сломаны там.
А третий, поменьше, – меня всё щипал;
В кафтанишке белом – хвост щипом хватал.
А маленький самый – в халатишке красном —
Всё бегал по брусу с криком ужасным:
«И ножишко здесь, и гужишко здесь.
Волка за лапы на брус подвесь!
Здесь волка я и зарежу!
Здесь волка я и подвешу!»
А из подполья ещё кто-то визжал
(Его, славу Богу, я не видал):
«Ножи точу! Топоры точу, точу!
Съесть живого волка я хочу!»
Закончив рассказ, волк от боли завыл
И впредь ту избу за версту обходил.
Медведь с той поры лишь в берлоге зимой…
Спит, лапу сосёт: и тепло, и покой.
А бык, баран, гусь, петух и свинья
(От сороки в лесу узнал как-то я)
Всё в той же избушке живут-поживают,
Дружны меж собой да и горя не знают.
