Едва поспевая за кругленьким, но шустрым старшиной, Серега никак не мог успокоиться:
– Слышь, Шкарупа! А ты знаешь, чем отличается капитан Хитрый Глаз от столицы Кампучии? – и захихикал первым.
– Знаю, – отмахнулся старшина, – то старая хохма. Только там не капитан, а генерал был – пень пнем. Давай швыдче, а то все пропало!
– Что пропало? Ты меня, вообще, куда тащишь? Штаб-то слева… То есть от тебя теперь справа, – и Серегу еще пуще разобрало веселье, непонятное резко повернувшемуся к нему Шкарупе.
Тот рыскнул глазами по сторонам, придвинулся и, пошарив в кармане, воровато ткнул Сереге руку лодочкой:
– На, побачь!
На влажной ладони с фиолетовыми разводами лежала внушительного вида круглая печать с лакированной деревянной ручкой.
– Опа! – Серега присвистнул, разглядев герб и надпись по кругу: – Где взял?
– В сейфе, – скупо ответил Шкарупа и тоскливо добавил: – И влип, кажись…
– Так… – полез Серега за сигаретами: – Давай-ка все по порядку.
По порядку выходило следующее. Заступив накануне в наряд дежурным по штабу, внимательный Шкарупа сразу подметил, что капитан Иван Папкин, замполит, на сутки оставшийся в части самым старшим начальником и тем страшно гордый, вечером пребывал в состоянии сверх обычного воодушевленном и говорливом – чем дальше, тем бессвязнее с окружающей действительностью. А к моменту отъезда офицерского автобуса из части в городок резко затих и скис так, что даже посадку произвел только с третьего захода, и то с посторонней помощью…
– Трохи назюзюкался, – поставил диагноз Шкарупа, выуживая у Сереги из пачки вторую сигарету подряд.
…А поздно вечером, обходя дозором опустевший штаб, старшина обнаружил в кабинете Папкина, оставленном хозяином в некотором беспорядке и небрежении, забытую на столе связку ключей. И тут же сграбастал ее. Без заранее спланированного преступного умысла, а просто по привычке хватать все, от чего теоретически может выйти хоть какая-то польза.
– Я ж сейф чисто из интереса проверил, – оживившись от заново переживаемого момента, рассказывал Шкарупа. – А он взял да и видчинился! А там – печать…
– Да на кой она тебе сдалась, медвежатник ты хренов?
– Ну… Я ж сразу вспомнил, что у Михи – это земеля мой, ты его знаешь, – бланки увольнительных есть… А в автопарке Гриня механиком, тоже мой зема, так у него целая пачка чистых путевых листов да накладных. Мало ли, подумал, куда сгодится…
Так что, закрыв сейф и оставив связку ключей на столе («Бо тяжелая шибко!»), Шкарупа вместе с похищенной печатью провел ночь в хлопотах и коротких перебежках по расположению части.
