— Обижаешь, у нас в карауле eblom мух не ловят, — Стрелок указал в сторону зарослей по правую руку. — Нам туда.
О каких мухах речь Руди не понял. Какой-то местный, насквозь специфический юмор или дебильная унтерменшевская присказка, на все случаи жизни. Напоследок обернулся. Никого. Самое поганое, когда за тобой наблюдают, ты на виду, но ничего поделать не можешь, шкурой чувствуя чужой, пристальный взгляд.
Да и время было месту под стать. Лесом еще владели зыбкие, бледные сумерки, меж вековечных стволов клочьями стелился синий туман, запуская ледяные щупальца под одежду, превращая елки в сказочных великанов, замшелые пни в затаившихся троллей, а сучковатые ветки, в когтистые лапы кровожадных чудовищ. Настоящий готический триллер, пронизанный скрытой опасностью и настороженной тишиной.
— А смысл вот так жить? — не выдержал Руди, пусть бандит даже не отвечает, хочется услышать человеческий голос, пусть, даже, свой. — Прятаться от всего мира, резать друг друга, упиваться злобой и ненавистью. Зачем?
— Ну, обычаи такие у нас, далеких от чистоты расы, — ухмыльнулся в бороду Стрелок. — Иначе не умеем и не хотим. Я, к примеру, перед выходом хлопнул стаканчик крови младенца. Так-то я немецкую предпочитаю, да не нашлось, пришлось местной побаловаться, тошнит уже от нее.
Лицо серьезное, даже не улыбнулся. Пугает или правду говорит? Кто его знает…
— А когда-то все было иначе, — продолжил Стрелок. — Но это уже совсем другая история.
Ага, как же, — злорадно подумал Рудольф. — Кому другому расскажешь, а я навидался теперь. Небо на востоке позолотилось, над вершинами поднялся солнечный диск, волны тепла разрезали туман, как мокрую тряпку, загоняя остатки в сырые ложбины. Лес потихонечку ожил, заиграл нехитрыми красками, защебетали мелкие птахи, в болоте зачавкало, выдав порцию тяжелого, смрадного испарения. На ветке уселась и гневно зачирикала наглая, рыжая белка с пушистым хвостом, и смешными кисточками на острых ушах. Тропа ощутимо пошла под уклон, и за поворотом заблестела водная гладь. Изгиб широкой реки прорезал таежное одеяло, блистая мелкой рябью в солнечном свете. Обрывистые каменные откосы сбегали к воде, подмытые деревья склонили подсохшие кроны. На другом берегу хищно замер еловый бор. Река спокойна, величава и необычайно красива. Над водой кружили белоперые, крикливые чайки, таская мелкую рыбешку, и устраивая между собой грязные свары. Где это мы? К собственному стыду, географией Рудольф увлекался слабо и над картами корпеть не любил. С другой стороны, чего здесь разглядывать, лес, болота и скалы, ничего примечательного, это не Европа с ее древними городами, храмами и дорогами, по которым маршировали римские легионы. Тоска. Зато зная название, можно потом привязать себя к местности.
