– Согласен, – сказал наш друг, вставая. – Если вы узнаете нечто новое или вам придут в голову интересные соображения, дайте знать.
– Непременно, – отозвался Аллан. – Но у меня нет вашей блистательной способности к научному анализу, Кеннеди. Нет, лучше в этом деле я буду полагаться на вас, а не вы на меня.
Мы оставили археолога озадаченным и встревоженным больше прежнего.
В лаборатории Крэг зарылся в какую-то монографию, показавшуюся ему подходящей для данного случая, а я принялся (время от времени консультируясь с ним) писать статью о зловещей роли кураре в убийстве сеньора Луиса. Потом я зачитал по телефону свое творение редакции «Стар» – и успел как раз вовремя, чтобы статья моя вышла в первом утреннем выпуске. Если преступник узнает, что мы идем по горячему следу (а он-то думал, что яд ни за что не распознают), будем надеяться, что он запаникует и наделает глупостей.
На следующий день я прочитал сыщику вслух множество утренних газет в надежде, что в них отыщется нечто полезное для нашего дела. Нет, полиция по-прежнему была в тупике, но хранила на сей счет гордое молчание, отделываясь ничего не значащими заявлениями. Моим коллегам-репортерам тоже ничего не удалось раскопать. Итак, ничего полезного в газетах не нашлось, и, торопливо позавтракав, мы поспешили продолжить расследование с того места, на котором остановились.
К моему большому удивлению, на ступенях химического факультета нас поджидала Инес Мендоза, очень взволнованная и бледная. Ее голос дрожал, когда она поздоровалась с нами.
– Со мной случилось нечто ужасное! – вскричала она прежде, чем Кеннеди успел спросить, что произошло.
Девушка вытащила из сумочки конверт, из которого извлекла смятый, грязный листок бумаги.
– Я получила это с первой почтой, – объяснила она. – И едва дождалась, когда смогу показать его вам. Не доверила дело посыльному, принесла письмо сама. Как вы думаете, что это может означать?
Крэг развернул листок. На нем печатными буквами, похожими на буквы присланных нам предупреждений, была выведена одна зловещая строчка: «БЕРЕГИТЕСЬ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ ПРИТВОРЯЛСЯ ДРУГОМ ВАШЕГО ОТЦА».
Я перевел взгляд с записки на сыщика, а с него – на сеньориту. Мне на ум пришло всего одно имя, и я выпалил его, не успев подумать:
– Локвуд!
Инес с вызовом взглянула на меня.
– Невозможно! – воскликнула она. – Просто кто-то пытается меня с ним поссорить. Остерегаться мистера Локвуда? Какой абсурд!
Но кого еще мог иметь в виду автор записки? Только Честера. Именно он был партнером и ближайшим другом покойного сеньора де Мендоза. И я видел, что наша собеседница сама это понимает.
