Сеньора замолчала и, казалось, наслаждалась нашими удивленными лицами. Странно, что она так подробно рассказывала эту историю двум совершенно незнакомым людям.
– После того как индеец показал испанцу сокровище в кургане… – Женщина снова на миг замолчала, искусно подогревая наш интерес, а потом продолжила: —…Индеец сказал, что дал ему только «мелкую рыбешку», peje chica, но когда-нибудь даст «большую рыбу», peje grande. Вижу, последнюю часть истории вы уже знаете.
– Да, я кое-что слышал об этом, – признался Кеннеди. – Но предпочел бы узнать все как можно точнее из ваших уст, а не полагаться на домыслы досужих болтунов.
Его собеседница загадочно улыбнулась:
– Вы наверняка знаете, что peje grande – не обычное сокровище. Это храмовое золото. Некоторые храмы были буквально облицованы массивным чистым золотом, и оно, как и то, что было захоронено в уака, считалось священным. Мансиче, верховный правитель, наложил на храмовое золото проклятие. Он наложил его на каждого индейца, который о нем расскажет, и на каждого испанца, который о нем узнает. Проклятие лежит на этом сокровище – даже на поисках священного «Золота богов». Это одно из самых ужасных проклятий, когда-либо произнесенных человеком.
Сеньора все больше понижала голос. Да, она была образованной женщиной, светской женщиной, умной женщиной, но в ее душе, похоже, притаились языческие верования, примитивные чувства и древние страхи… Она и вправду считала проклятие Мансиче на «Золоте богов» реальным, а само золото – смертоносным, как яд для стрел. А может, она просто всеми силами старалась внушить нам, что проклятие существует?
– Каким-то образом, – негромко продолжала она, – тот испанец, предок дона Луиса Мендозы, прознал о секрете «большой рыбы». И что, по-вашему, произошло потом?
– Что? – нетерпеливо спросил Крэг.
– Он умер! – провозгласила перуанка, устремив на сыщика взгляд своих изумительных глаз, в которых горело торжество. – Его заколол один из людей племени Чиму. Кинжалом, на котором, как я слышала, были письмена, скрывавшие тайну сокровища.
В стародавние времена из нее могла бы получиться отличная жрица языческих богов. А теперь… Была ли она чем-то большим, нежели просто умной актрисой?
Откинувшись на спинку кресла, сеньора де Моше добавила:
– Племя Чиму – мое племя… Моя семья. – И снова пауза, после которой она медленно продолжила свой рассказ: – Несколько веков местонахождение «большой рыбы» было тайной и оставалось тайной до наших дней… По крайней мере, так было, пока кто-то из белых людей не познакомился с моим братом в Перу. Этого белого человека интересовали наши предания, интересовал кинжал. Не знаю доподлинно, что и как произошло, но брат начал медленно сходить с ума… И наконец заговорил о сокровище. О тайне, о которой молчали целые поколения наших предков. О священном «Золоте богов». А потом кинжал с письменами, передававшийся в нашем роду из поколения в поколение, хранителем которого был мой брат, таинственно исчез. Не знаю, как он попал в руки профессора Нортона. Но, как бы то ни было, проклятие последовало за кинжалом. После того как брат выдал секрет кинжала и потерял его, рассудок окончательно его покинул. И он бросился в озеро Титикака.
