Глава 15. Гордон пользуется случаем, чтобы пофилософствовать
– Кажется, – произнес Кармайкл, моргая глазами за стеклами очков, – я ошибся. Мой давний наставник твердил мне: это был Бенджер; полагаю, вы его не застали, Гордон? Ну конечно, нет. Так вот Бенджер вечно твердил мне: «Мистер Кармайкл, доверяйте своему чутью. Чутье у вас верное, мистер Кармайкл, а вот мышление извращенное». Остряк он был, наш старик Бенджер, часто высказывал что-нибудь этакое.
– И ведь чертовски забавная получилась ошибка, – рассуждал вслух Ривз. – Вы понимаете, что Давенант, возможно, стоял за этой дырой в стене и слышал, как мы со всей серьезностью пришли к выводу, что его не существует? И что он никогда не существовал, кроме как своего рода бесплотная проекция старины Бразерхуда, следовательно, ныне прекратившая свое существование?
– И что еще примечательнее, – добавил Кармайкл, – мы не только не помогли правосудию – мы ему, в сущности, воспрепятствовали. Ибо, как я понимаю, нет никаких сомнений в том, что наши простукивания и измерения наверху насторожили Давенанта и обратили его в бегство.
– Простукивания? Измерения? – возразил Гордон. – Как бы не так! Это было пение Ривза. Я же говорил, что неизвестный смоется, если мы не убедим Ривза замолчать. На месте слушателя я бы сам так поступил.
– А я вот не уверен, – заговорил Ривз, – что он не обнаружил на своих брюках жевательную резинку и не пришел к собственным выводам. Так или иначе, нанесенный ущерб невелик. Полиция поймала того, кого искала, причем не доставив особых неудобств никому, кроме бедняги колли в Уэйфорде. Славный был пес – в отличие от хозяина: когда я встречался с ним, то не заметил в нем ничего хорошего.
– Полагаю, полиция способна доказать, что Давенант и совершил убийство? – осведомился Кармайкл.
– Вовсе нет, – с уверенностью ответил Ривз. – Разве что в рукавах у них припрятано больше козырей, чем нам кажется.
– Но если уж он так старательно прятался, – возразил Гордон, – если скрывался за панелями, как крыса…
– Все это замечательно, однако у них нет доказательств даже тому, что именно Давенант скрывался в потайном ходе. Видите ли, Давенанта нашли в поезде, но на этом поезде он приезжает каждую субботу. Он может сказать, что купить билет не успел, а ехал от самого Лондона, что настоящий убийца, наверное, проскользнул по междупутью и затерялся на противоположной платформе. Не знаю, что именно он скажет, но он, разумеется, вправе защищаться. И даже если они найдут свидетелей, видевших, как Давенант садился в поезд в Уэйфорде, следовательно, подтверждающих, что он тот самый человек, за которым мы гнались, отсюда еще не следует, что он и есть убийца. Поразительно, к каким только уловкам не прибегают люди, думая, что их обвинят в убийстве, даже если они виновны в нем не более, чем вы или я. Скажем так: допустим, Давенант действительно приезжает этим поездом во вторник, по причинам, которые лучше известны ему самому. Добравшись до Пастон-Уайтчерча, он слышит о том, что мы обнаружили возле третьей метки. Дать хоть сколько-нибудь правдоподобное объяснение, почему он вернулся сюда во вторник, он не может. На Бразерхуда он затаил злобу, а почему – мы понятия не имеем. Но если ему удастся скрыть то, что он приезжал сюда в тот же день, он избежит подозрений. Откуда-то ему известно о потайном ходе, благодаря чему он, как член клуба, может преспокойно разгуливать здесь, не привлекая внимания. Он решает затаиться в убежище священников до субботы, а затем появиться с сияющей улыбкой, делая вид, будто ничего не знает об убийстве. Знаете, ни в чем не повинным людям случалось совершать и более странные поступки.
