Поразительно, как много всего можно услышать даже в загородном доме, если просидеть, насторожившись, в темноте примерно час. Через Пастон-Отвил со свистом пролетали скорые поезда; один товарняк миновал ближайшие семафоры лишь после нескольких остановок, каждая из которых сопровождалась неоднократным повторением мелодичных «звяк-звяк», с которыми товарные вагоны сталкиваются друг с другом. Где-то за домами завыла собака в приступе тоски; кошки вели еженощную повесть о любви и ненависти. Где-то далеко на решетку камина сыпался уголь, периодически неестественно громко потрескивало дерево. Но ни разу в коридоре не послышались шаги, ни разу рука не коснулась двери комнаты напротив. Оба стража устали сидеть неподвижно и изнемогли к тому моменту, как часы на колокольне старой конюшни пробили час ночи, отпуская обоих спать.
– Слушайте, – прошептал Ривз, – почему бы нам не зайти ко мне и не выпить виски с содовой на сон грядущий?
– М-да? – отозвался Гордон. – А разве Кармайкл не говорил вам? Нам ни в коем случае нельзя входить в вашу гостиную.
– Негодяй! – выпалил Мордент Ривз. – Надеюсь, он знает, что делает.
Глава 12. Поиски под аккомпанемент фортепиано
Если своих товарищей Кармайкл заставил засидеться допоздна, то он отчасти искупил свою вину, поднявшись необычно рано. Ривз встретил его уже одетым, когда сам, еще в пижаме, отправился умываться.
– Что это вы бродите в такой ранний час? – спросил Ривз.
– Видите ли, – ответил Кармайкл, – мне пришлось встать и навести порядок в вашей комнате до того, как туда явится горничная. Горничные, знаете, не любят, когда к их подошвам липнет жевательная резинка.
Этим частичным объяснением Ривзу пришлось удовлетвориться до тех пор, пока они не сели выкурить трубку после завтрака в тихом углу гостиной.
– Ради всего святого, давайте объяснимся, – поторопил Ривз. – Мотив жевательной резинки, выступивший на первый план с недавних пор, тревожит меня так, что я и высказать не могу.
– А меня беспокоит не столько он, – добавил Гордон, – сколько то, что Кармайкл поднялся и оделся в половине восьмого.
– Ну, если вы настаиваете, скажем так… – отозвался Кармайкл. – Мне пришлось встать ни свет ни заря, чтобы отпереть вашу комнату, Ривз, иначе горничная не смогла бы навести в ней порядок для вас.
– Отпереть? Когда же вы заперли ее?
– Когда уходил, конечно, – в двенадцать часов минувшей ночью.
– Что?! Хотите сказать, мы с Гордоном просидели битый час, ожидая, когда некто войдет в мою комнату, а ее дверь все это время была заперта? Послушайте, Кармайкл, если вы просто морочите нам голову…
