Он прижал левый локоть к телу и почувствовал успокаивающую тяжесть пистолета. Сунув правую руку за пазуху, вытаскивая сигареты, заодно опустил флажок предохранителя. Времена казались ему не спокойными, и патрон всегда находился в патроннике. Он взял сигарету в рот и, прикуривая, слегка повернул голову.
— Олег Геннадьевич! — Снова прозвучало из подъезжающей ближе автомашины.
На этот раз Игнатов успел разглядеть символ мерседеса на решётке радиатора, приоткрытое окно передней пассажирской двери и отсутствие сидящего за ней человека. Он обернулся, затягиваясь дымом и держа правую руку с сигаретой у груди, готовый упасть на бок и, кувыркаясь, выхватить пистолет из кобуры. Но этого делать не пришлось.
Со стороны водительской двери, из машины вышел мужчина лет тридцати пяти в лёгком тёмном плаще. Волосы на голове, бороде и усах были одинаковой длинны. Но даже сквозь эту растительность Олег увидел знакомый сверлящий взгляд чёрных как угольки глаз, похожих на слепые отверстия, ведущие внутрь головы.
Это был Раджа. Он улыбался и на ходу протягивал обе руки. Но улыбка его всегда была не предсказуема. А протянутая рука таила опасность. Олег оставался на месте, глядя в упор на идущего к нему человека. Делая вид, что пытается его узнать. Только слегка повернув корпус, так чтобы было незаметно, как он скользнёт правой ладонью за пазуху. Но Раджа шёл открыто напрямик, улыбаясь. Игнатов повернулся к нему всем корпусом и тоже улыбнулся в ответ.
— Олег Геннадьевич! — радостно продолжил Раджа, — я так рад Вас увидеть! Надо же, еду по проспекту и вдруг вижу знакомую фигуру. Думал, померещилось. Но, нет! Не забыл. А Вы мне как раз нужны. Вы не сомневайтесь, у меня с законом всё в порядке. Я много думал в тюрьме. Принял христианство и вот теперь занимаюсь благотворительностью. Вышел условно досрочно и больше туда не собираюсь.
— Привет Раджа! — поздоровался Игнатов и не зная, что ему сказать, кивнув на мерседес, с ехидцей произнёс, — Хорошая машина! Успел купить?
— Да нет. Это мне авансом выдали.
Игнатов вспомнил, как десять лет назад, служа в отделе разработок оперативного управления, вместе с Фроловым брал в центре города отстреливающегося Раджу. Что-то пошло не так. Операция вышла из-под контроля. Почувствовав преследование, Раджа вынул из-под, такого же, как сейчас, плаща автомат и стал прикрываться детской коляской. Волок её через весь проспект, тряся по трамвайным линиям. И за ней словно привязанная за руки к металлической ручке, прихрамывая на одном сломанном каблуке и спотыкаясь, в порванных от падения коленями на асфальт колготках, беспомощно ковыляя, бежала мать ребёнка. Она уже не кричала, оглохнув от шума стрельбы. Не видела ничего вокруг. Её взгляд был устремлён туда внутрь углубления, где от стенки к стенке, в лёгком дутом комбинезоне, подпрыгивая на неровностях, тряслось её дитя. Недоумённо и счастливо улыбаясь каждому подскоку из округлости затянутого на подбородке капюшона, пуская слюни и показывая едва наметившиеся на красных дёснах беленькие чёрточки зубиков.
