Может, помощник шерифа Йейтс не напрасно предостерегал ее об опасном незнакомце по имени Макс?
Неужели человек, которого она сейчас видела, – это и был настоящий Макс О’Хейр?
Она не знала.
Через несколько часов Макс вывалился из бара в сопровождении пучеглазой податливой блондинки: он обнимал ее за плечи, а ее руки беззастенчиво оглаживали ему зад. Грейс поняла: робкая, маленькая надежда, взлелеянная ею, надежда, которую она так долго хотела разделить с кем-то чутким и понимающим… разлетелась на тысячи осколков.
В дверь его номера отчаянно барабанили.
Неужели трудно догадаться, что эти удары отдаются ему в голову? Как по черепу дубасят. С неимоверным трудом, будто чугунную гирю, Макс оторвал голову от подушки. Сквозь незашторенное окно светило яркое солнце.
– Макс, открой дверь!
Сукин ты сын!
Он узнал голос. Тейт. Голос его попечителя был жестким и сердитым.
– Макс, я не посмотрю на свою хромоту и вышибу дверь. Не забывай, я служил в Военно-морском флоте Соединенных Штатов. Поднимайся! Мне наплевать, одетый ты там или голый. Так будет даже легче яйца тебе оторвать. – Тейт снова забарабанил по двери. – Макс, открывай! Я знаю, что ты там.
Макс сел на постели. Окружающий мир качался, словно это была не постель, а вагончик «американских горок». Желудок сразу же принялся выражать бурный протест по поводу вчерашних издевательств. Макс встал на нетвердые ноги, кое-как натянул джинсы и пошел открывать, пнув по дороге коробку из-под пиццы и пустую бутылку «Джека».
– Сейчас открою!
Подойдя к двери, Макс уперся лбом в косяк, набрал побольше воздуха и только потом открыл дверь. Увидев лицо Тейта, он сразу же пожалел о содеянном.
– Доброе утро, несравненный придурок, – бросил ему Тейт. – Как это тебя угораздило?
Теперь Макс упирался в косяк щекой. Язык его не слушался, но другого у него не было. Морщась, будто каждое слово впивалось в него, как шип, он попытался объяснить Тейту, почему вчера упился вдрызг, начав в баре и окончив уже здесь.
– Одевайся! – потребовал Тейт. – Тебе надо голову проветрить.
Макс посмотрел на часы. Время перевалило за полдень, но он вполне мог бы проспать еще двенадцать часов.
– Тейт, не мучь меня. Я не могу шагу ступить. Мне нужно…
– Нет! – возразил Тейт, зло сверкая на него глазами. От его взгляда Максу захотелось спрятаться под одеялом. – Я как про клятый два часа гнал сюда машину. Я устал. Хочу кофе, а на твое похмелье мне ровным счетом наплевать.
У Макса не было сил спорить и возражать. Он понимал, что Тейт ничуть не преувеличивает, называя его разнообразными эпитетами из жаргона военных моряков. Максу не оставалось иного, как нацепить чистую футболку, запихнуть в карман джинсов бумажник, сдернуть со стула куртку и отправиться поить Тейта кофе. Каждый шаг отзывался у него в голове ударом невидимой кувалды.
