Русская, советская, российская психология [Конспективное рассмотрение] | страница 8

Приведу фрагмент резолюции, принятой партийной конференцией Государственного института психологии, педологии и психотехники (сокращенно ГИППП)[10] в 1931 году: «Стоит задача разгрома и уничтожения остатков буржуазных теорий, являющихся прямым отражением сопротивления контрреволюционных элементов страны социалистическому строительству и служащих протаскиванию чуждых идей под видом якобы диалектико-материалистических». Я подчеркнул в резолюции слова — «разгром», «уничтожение», «контрреволюционные элементы», «протаскивание чуждых идей»… Все это из разряда ключевых слов эпохи, появление и употребление которых в то время было грозным симптомом. Вообще история этих и других окрашенных политикой дискуссий, во множестве разлившихся тогда по стране — лишнее и на этот раз печальное доказательство того, что вначале было слово, что со слов все начинается, словами формируется, а вслед за ними приходит действительное, не бумажное, не словесное дело разгрома и уничтожения.

Наконец, грянула гроза. Случилось это летом, в начале июля 1936 года, когда в газете «Правда» было напечатано Постановление ЦК ВКП(б) «О педологических извращениях в системе наркомпросов».

Название документа, как обычно, само по себе мало о чем говорит. Тоталитарные режимы любят туманные названия и особый язык. Если перевести на язык более внятный, то Постановление следовало бы назвать так — о разгроме и уничтожении (вот они — ставшие реальностью слова партийной резолюции) психологической науки и практики в Советском Союзе.

Предлогом, непосредственным объектом критики в постановлении была педология, прежде всего — использование тестов в школьной практике. В тогдашней системе Наркомпроса (Народного комиссариата просвещения) применялись тестовые исследования, по результатам которых должна была строиться та или иная тактика обучения, а также отбор детей во вспомогательные школы. Все это объявлялось в постановлении «вредными лженаучными взглядами», «сомнительными экспериментами», желанием «найти максимум отрицательных влияний и патологических извращений самого школьника, его семьи, родных, предков, общественной среды и тем самым найти повод для удаления школьника из нормального школьного коллектива». Исходя из этого предписывалось вообще «упразднить преподавание педологии как особой науки в педагогических институтах и техникумах», «ликвидировать звено педологов в школах и изъять педологические учебники», «раскритиковать в печати все вышедшие до сих пор теоретические книги педологов» и т. п.