– Или любовное зелье, – добавил Альбус.
– Оно бы сработало, если бы мне повезло, и он выпил его, – чопорно уточнила Роуз. – Я просто испытывала на нем зелье, потому что посчитала его чуть менее раздражающим по сравнению со всеми вами.
– Какая у тебя палочка, Рози? – сменил тему разговора Джеймс.
– Только папа может меня так называть, Джеймсон, – потянувшись за сумкой, ответила Роуз.
Джеймс улыбнулся:
– Джеймсон – тоже не мое настоящее имя.
– Ива, – сказала Роуз, изящно взмахнув палочкой. – Восемь дюймов, сердцевина из пера пегаса.
– А твоя, Альбус? – спросил Ральф, засовывая в рот последний кусочек лакричной палочки.
Альбус слегка изменился в лице и пожал плечами.
– Обычная палочка. Восемь с половиной дюймов. Сделана из тиса.
Ральф кивнул.
– Из чего сердцевина?
Альбус отвернулся к окну, его лицо потемнело.
– Из чего сделана сердцевина твоей палочки, Ральф? – многозначительно спросил он.
Моргнув, Ральф полез в сумку и достал свою палочку. Джеймс посмотрел на нее, отлично зная, как она выглядит. Почти фут в длину и толщиной с метлу. Конец был грубо выструган и окрашен в ярко–зеленый цвет. Она смотрелась так же глупо, как и всегда. Но Джеймс знал больше, чем кто–либо, на что способна эта палочка в руках Ральфа. Однажды она спасла Джеймсу жизнь.
– Вот, – признался Ральф. – Я привык думать, что внутри у нее волос йети.
– Волос йети? – повторил Альбус, подавшись вперед и улыбаясь.
– Мы это уже проходили, – вздохнула Роуз. – Никто не знает, что внутри этой палочки, кроме, может быть, Мерлина. Но, уверена, он не собирается говорить. Он меня пугает.
Джеймс посмотрел на Роуз:
– Серьезно? Почему?
Роуз одарила Джеймса презрительным взглядом.
– Он всего лишь самый известный корыстный волшебник за всю историю мира магии, знаешь ли.
– Полагаю, что это так, но не злой.
– Тебе не приходило в голову, что такой могущественный волшебник, как Мерлин, становится еще ужаснее от того, что он не злой, а эгоистичный?
Джеймс недоверчиво нахмурился.
– С чего ты это взяла? Твои собственные родители входили в комитет, который назначил его директором.
Роуз положила палочку обратно в сумку и засунула ее под сиденье.
– Скажем так: даже самые убежденные сторонники полагают, что существует много вещей, которые они не хотят о нем знать.
– Например? – настаивал Джеймс.
– Которых мы не знаем, – повторила Роуз. – В том–то и дело: мы их не знаем.
Джеймс усмехнулся и отвернулся от нее, держа в руках волшебную палочку.
Небо за окном поезда в преддверии дождя стало серым, как сланец. Мимо однообразно мелькали поля. Джеймс решил поискать остальных своих друзей. Он встал и открыл дверь.
