«Рискнуть надо», — решился он. Если старик до завтра не очухается, то утром Ветер преспокойно выскользнет из этой западни. А деньги при нем найдут, только если обшаривать станут, а с чего бы им? Вот если старик заговорит… Уж тогда — и так, и сяк выходит ему Башенное подземелье. А пока… Наружу проситься — дело зряшное. Ночью ни один приличный человек за дверь не сунется, а тот кто сунется — на уме что–то темное держит. Так что одно остается — спокойно утра дожидаться. Тогда и двери отопрут. Отчего не отпереть? Пока что на госте никаких подозрений. Вряд ли кто до восхода Канна разглядит в благородном спасителе темника из уличного братства. Может, еще и отблагодарят.
До конца увериться в собственной безопасности так и не удалось. Ветер чувствовал себя так, словно под ним не мягкие подушки, а портновские, куда втыкают иглы. Но время как–то коротать все равно приходилось. И он пристроился прямо на скамье, не снимая, впрочем, плаща, хоть камин еще теплился. Для осенней экипировки жарковато, однако от чужого глаза подальше — целее будешь.
В который раз он уныло озирал приветственный покой. В таком богатом доме Ветру еще бывать не доводилось, и в других обстоятельствах он бы с интересом тут поосмотрелся, и не только с целью что–нибудь стащить. Все–таки вор–то он только во вторую очередь, уж никак не в первую.
Все так и пестрило дорогими инкрустациями и позолотой. Богато, но без особого вкуса. Зато мебель удобная и подушки мягкие. Узорчатый каменный пол отполирован до зеркального блеска. Обычный сторожевой Дракон над входом. По трем остальным сторонам — еще три Дракона–хранителя. Все как полагается. Или нет? Ветер присмотрелся, даже привстал. Необычные у этих Драконов обличья. Что это у них, по одному глазу, что ли? Да, один большой глаз вместо двух. Старичок с причудами, однако.
Засыпать было нельзя, да поначалу и не хотелось. Но ночь выдалась трудная, вымотался он здорово, а суета наверху понемногу сменилась тишиной, и Ветер начал незаметно проваливаться в забытье. Лишь привычка дремать вполглаза помогла ему сразу очнуться, когда он почувствовал рядом чужое присутствие.
Хозяйка спустилась к Ветру. Витой подсвечник у нее в руке показался гостю совершенно лишним, потому что зала и так была освещена чрезмерно для уличного темника, он предпочел бы полумрак, чтобы скрыться от лишних взглядов. Стало не по себе, когда подле него оказалось еще тремя огнями больше. Как будто все его дурные намерения могут разом вылезти на свет.
