— Господин Бран желает видеть гостя, — тихо сказал он. — Ему гораздо лучше, но не стоит излишне его утомлять.
И обратился к хозяйке дома:
— Просто чудо! Чудо, насколько ему лучше! — Лекарь покачал головой, приподняв брови, что, должно быть, означало у него высшую степень удивления. — Я там уже не нужен. То есть мое постоянное присутствие ни к чему. Пойду к себе, отдохну немного. Если что–нибудь случится… если господину Брану станет хуже — непременно пошлите за мной.
Госпожа Бран между тем доброжелательно кивнула гостю, словно подталкивая его взглядом. Ветер шагнул через порог. Дверь за ним тихонько затворилась.
Не по–осеннему яркие лучи Канна мягко струились сквозь негустую светлую занавесь, закрывавшую всю стену с окнами, поэтому свет в большой опочивальне оставался приятно приглушенным. Ветер сразу же покосился на огромную кровать, где, полусидя на подушках, покоился давешний старик. То есть должен был покоиться тот самый старик. Ведь в вечернем сумраке Ветер плохо разглядел свою жертву.
Да и не очень–то… хотелось Ветру на него пялиться глаза в глаза. И беглого взгляда хватило, чтобы понять: ничего у старика в голове не перепуталось, все–то он помнит, даже слишком хорошо. И кто такой Ветер, прекрасно знает. Но никому и слова не сказал. Значит, что–то затевает. От сердца опять немного отлегло.
Сам хозяин все еще молчал, присматриваясь к гостю, и Ветру, не желавшему встречаться взглядом с бывшей жертвой, оставалось лишь переместиться к окну, рассеяно оглядывая обстановку. Непочтительно, но чего еще ожидать от человека такого сорта, уличного темника? Лишь там, у окна, он коротко вздохнул, собрался и обернулся. Пусть всемогущий Силивест Бран не думает, что Ветер испугался.
Ему не показалось. Старик явно был настроен весьма благожелательно. Слабо, но приветливо кивнул в ответ дерзкому взгляду Ветра. Еле–еле, не отрывая головы от подушек. Лицо его еще не утратило крайней бледности. И голос звучал куда тише и слабее, чем вчера в Угарном переулке.
— Приветствую с добром. Тебя ведь Ветром зовут? Мне так сказали.
Ветер кивнул. Надо же, с добром… В ответ решил промолчать. Кто он таков, чтобы ответить тем же?
— А ты ведь жизнь мою спас, Ветер. Как бы там ни случилось.
Загадочные слова. Ветер принял их за намек.
— Как я понял, в Башню сдавать ты меня не собираешься, — заключил он, приближаясь.
Старик молчал. Горько про себя вздохнув, Ветер вытянул из–за пазухи теперь уже потерянное для него сокровище. Швырнул его на стариковскую кровать.
