Ее сухой дребезжащий смешок резко прервался, и Кэти поняла, что та положила трубку. Несколько мгновений она смотрела неподвижным взглядом на телефон, и в голове у нее царил сумбур. Так, значит, Мэйв, едва увидев ее, сразу поняла, что она потенциальная добыча для агентства «Финегел». Кэти засмеялась горьким смехом. Выходит, все то время, пока она жила в своем маленьком уютном гнездышке со своим богатым любовником, Мэйв Финегел спокойно выжидала, когда можно будет завербовать ее…
Как сомнамбула бродила она по прихожей, глядя в пол и спрашивая себя, что же ей теперь делать… Впрочем, для начала она должна принять таблетки. Кэти взяла с дивана сумочку, высыпала две таблетки на ладонь и проглотила их, не заметив, что руки трясутся. Все еще ощущая оцепенение, она подошла к кухне и остановилась не замеченная в проеме двери, с отсутствующим видом глядя в окно. Дождь хлестал по оконным стеклам, пустынные зеленые пастбища простирались вокруг, насколько хватало глаз. Кэти не видела отца и сестру, которые разговаривали сидя за кухонным столом, — мыслями она была за многие мили отсюда.
Брин скомкала письмо в руках, так что ногти вонзились в ладони.
— Ублюдки! — прерывающимся голосом пробормотала она. — Больше денег за стадо… Как будто лишняя сотня фунтов здесь что-то значит.
Джон Виттейкер вздрогнул и украдкой приложил руку к груди. В кухне было жарко и душно. Пытаясь немного ослабить боль, он сделал несколько глубоких вдохов. Сегодня утром он сообщил работникам, что временно увольняет их в конце месяца. Это было самым трудным делом, которое он когда-либо делал, но никто из них сетовать не стал. Он был последним, кто продержался, последним фермером, который пытался пробить головой стену, и не его вина, что это не удалось. И хотя работники приняли увольнение спокойно, пытаясь для самого хозяина смягчить тяжкий удар, все, что было сказано утром, прозвучало для него похоронным звоном.
А теперь еще и новая напасть. Внезапно стало трудно дышать, и Джон сделал усилие над собой, чтобы подавить поднимающуюся панику. Брайони и без того, казалось, готова была заплакать, зачем же еще больше пугать ее? Наверное, самое лучшее сейчас — это поговорить с ней о том, на что он потратил сегодняшний день.
— Слушай, дочка. Я ездил в Клейфем смотреть тот коттедж, что там продается.
— Он слишком дорогой, папа, — сказала она, зная, о чем думает отец.
— Место там тихое, Брайони. К тому же он гораздо меньше нашего дома — легче будет убирать его.
