— Надеюсь, эта засада не означает, что все испорчено и ты встречаешь меня тут, чтобы я этого не увидел? — осведомился Кристофер, насмешливо растягивая слова.
Дженис вспыхнула и рывком распахнула дверь.
— Ну что ж, — бросила она. — Сейчас ты убедишься, насколько все великолепно.
Пол в вестибюле был выложен черными и белыми шестиугольными плитками, а конторка портье сделана из прекраснейшего тикового дерева. Небольшая, но совершенная по своим пропорциям люстра свисала с высокого сводчатого потолка. Стены густо-кремового оттенка радовали глаз. Фаянсовые чаши с цветущими растениями окружали небольшой приятно журчащий фонтан. Ни картин, ни лепных украшений, бархатные занавеси и такая же бархатная обивка диванов. Все просто, но красиво и уютно.
Кристофер лишь сдержанно кивнул, не обратив внимания на бурные похвалы Майкла.
— Начнем с ресторана, — сказал он.
Дженис недовольно скривила губы. Ни слова похвалы, ни слова благодарности. Ни… Кристофер обернулся, и выражение его глаз заставило ее поежиться. В них было что-то такое, отчего она, в первый раз в своей жизни, почувствовала неуверенность в себе и даже известную робость. Но увидев, как легкая улыбка тронула уголки его дразняще чувственных губ, она ощутила к нему острое влечение. Это было так волнующе — повстречать мужчину, который в самоуверенности превосходит тебя. Ей уже казалось, что таких вообще не бывает.
Осмотр последовал тщательный и неторопливый. Кристофер молчал, но видно было, что он замечает каждую деталь, каждую мелочь, начиная с кружевной отделки на салфетках в ресторане и кончая цветом соломинок для коктейля в баре. Они проследовали наверх, в фешенебельные номера, и Дженис обратила их внимание на ослепительно белые атласные простыни.
— Только люди с вульгарным вкусом спят на цветных простынях, — надменно сообщила Дженис.
Она особенно гордилась тем, как отделала спальни. Каждый этаж имел свою цветовую гамму: первый — золотистый с кремовым, второй — сине-зеленый, третий — серый с розовым, а четвертый — венец ее искусства — был точно серебро и слоновая кость. Они осматривали последнюю спальню на четвертом этаже, когда Дженис наконец не выдержала и вызывающим тоном спросила:
— Ну как? Тебе нравится или нет? Дождусь я от тебя хоть слова?
Она стояла перед ним натянутая как струна, и грудь ее вздымалась под жакетом от учащенного дыхания.
— Майк, встретимся с тобой в два часа в Лидсе, идет?
Крис так небрежно бросил эти слова, что Дженис не обратила на них внимания. И только когда Майкл вдруг вышел, кивнув, она поняла, что они означали. Джермейн и она остались в спальне вдвоем, и тут она почувствовала, что теряет контроль над собой, что она полностью в его власти.
