— Более чем. И Ника ждет это же?
— Не сомневайся. Если не успеем найти маньяка, то да, и боюсь, что и тебя тоже.
Мы оба замолчали, каждый думая о своем.
Дракон стоял в махровом халате, который был ему явно тесноват, опираясь плечом о косяк и скрестив руки на груди. С черных волос, оказавшихся длиною чуть ниже плеч, стекали капли воды. Сейчас Аарон чем-то неуловимо напоминал мне зверя, опасного хищника, который устал и вытянул лапы в своем логове.
Наконец он первым нарушил молчание, резко сменив тему:
— Вот не могу понять, что в тебе такого. Только не обижайся, но я знавал и более утонченных, красивых, обольстительных. Но ни одна не нравилась моему дракону. Человеческая сущность была не прочь поразвлечься, а вот крылатая… А с тобой все наоборот: я едва совладал со второй ипостасью, которая требовала утащить тебя в пещеру, а любого, посмевшего тронуть избранницу, — испепелить.
Пыталась осмыслить сказанное Аароном и понять: почему я так приглянулась его хвостатой составляющей? Может, из-за тени Ника? Дракон же продолжил:
— Хочу честно тебя предупредить: я буду пытаться бороться со своим драконом, потому что считаю — выбирать нужно не по зову, а умом, но если в этом противостоянии моя человеческая половина проиграет… Извини, но я умею добиваться своего, и ты станешь матерью моих детей.
Вот это я понимаю — постановка вопроса. Все логично и по-мужски: как бы ни сложилось — я тут ни при чем. Хотя… прошлась циничным взглядом от босых ног до макушки «кандидата в папаши». Захотелось сбить спесь с этого наглого ящера.
— Знаешь, припаркуйся-ка ты пока у обочины. Стоянка занята, могу лишь поставить на очередь — будешь сорок первым номером… — и, влезая в образ отчаянного сорванца, откинулась на спинку стула.
Аарон на издевку не поддался и, что самое поразительное, вычленил даже основополагающую составляющую.
— А я всегда считал, что репутация сердцееда повышает мой статус в женских глазах…
— Не во всяких. Тот, кто приносит в жертву собственному самолюбию, в угоду сиюминутному желанию по женщине в день, увы, меня не прельщает…
Дракон лишь коварно улыбнулся, без слов говоря: «Я знаю, что женщина произносит вслух одно, а подразумевает обратное. Все дамы Венеции были без ума от Казановы, даже если утверждали иное». Пришлось выразиться грубее, специально для таких самовлюбленных павлинов:
— И вот смотрю я на тебя, всего такого… и ты напоминаешь мне платье в бутике, которое и красивое, и чувствуется, что сядет хорошо, но… на какой-то прошмандовке я его уже видела, а потому ни в жизнь не куплю.
