Открыв две старые, поржавевшие защёлки, генерал достал из ящика старый коричневый кожаный наплечник, который был опутан обшарпанными лямками. Размотав лямки, генерал своей грубой, шершавой рукой провел по потертому бурому покрытию старого предмета.
— Когда-то у меня был орел, — сказал он, грустным взглядом посмотрев на старые шероховатости на поверхности наплечника, оставленные когтями старого пернатого друга. — Я подобрал его в лесу, когда мне было пять лет, и вместе с ним я прошел многие преграды на своем жизненном пути. Казалось, наша дружба продлится вечно, — Кутбар закрыл глаза и тяжело, словно пытаясь выдохнуть остатки печали, навечно застывшие в его сердце. — В тот день на Марсе мы следили за строительством плотины (к тому времени люди уже смогли оживить все планеты солнечной системы и превратить их всех в подобие Земли, но с уникальной флорой и фауной для каждой. Именно по этой причине во всей галактике Солнечную систему стали называть «Столицей заповедников» за разнообразие жизни и уникальной системы охраны природы. Теперь же никто не мог представить, что случится с жизнью в Солнечной системе после нашествия неизвестных существ). Все шло по плану, ничто не предвещало беды. Мы с Миреном — так звали моего орла — осматривали границы на присутствие браконьеров: в то время было много желающих поохотиться на экзотических существ. Удостоверившись, что никого нет, мы уже хотели отправиться на базу, как вдруг откуда-то раздался выстрел, и я почувствовал, как что-то медленно скатывается по моей щеке. Повернувшись к Мирену, я с ужасом увидел, как его величественное пернатое тело пошатнулось и, соскользнув по плечу, упало на поросшую травой марсианскую землю… — крохотная слеза горечи утраты близкого друга прикатилась по грубой коже солдатской щеки генерала. — Всё что осталось от него — этот наплечник со следами его когтей. Думаю, теперь вам он нужнее, чем мне, — генерал подошел к дракону и вручил ему свой обшарпанный предмет. Приняв его, дракон своими переполненными детской добротой глазами посмотрел в усталые, занавешенные темными мешками усталые глаза молодого генерала. Генерал, еще недавно выпускник Высшей академии командования, потерянным взглядом, показавшимся дракону немного наивным, молча смотрел на Хранителя Добра.
За время продолжительного немого диалога, наш герой с грустью вспоминал таких же молодых ребят, — командиров и простых солдат — которых он видел на полях сражений Курска, Москвы, Сталинграда, на просторном, пышущем пестрой зеленой травой Бородинском поле, в поросшем зеленью и давно забытом Осовце, в осажденном Штормграде, Эльдорасе, на Кельтерийских равнинах, которых смерть унесла с собой, не дав свершить самые смелые мечты. Вместо этого она заставила их уйти с собой, чтобы навсегда эти мальчишки забыли мягкое прикосновение потоков легкого степного ветра и красоту пышных лесов. Еле сдержав слёзы, он твёрдо пообещал самому себе, что старая карга под именем «война» скоро сгинет с этого мира и пусть ненадолго, но оставит его и тысячи других солдат в покое. Собравшись с духом и еле сдержав скупую слезу железной, но не утратившей доброту и сострадание, души, дракон похлопал генерала по плечу и сказал:
