— Ты держись там, — сказал дракон, осторожно проверяя лапами каждый сантиметр проходимого им пространства. — Вдруг нам твоя помощь понадобится, а в эфире, вместо: «Ребята, ребята, держитесь, я сейчас!» — тишина. И последнее, что мы услышим будет твой раскатистый храп лучшего пилота Земли.
— Ты меня недооцениваешь, — сказал Мировинг. — Если вдруг что — сразу же зовите меня. Я, как Чип и Дейл, сразу же приду на помощь.
— Ты знаешь, кто такие Чип и Дейл? — удивился дракон. Такого поворота событий он не ожидал.
— Да, было дело. Мне дед рассказывал, а ему его дед, а ему его и так далее, — с чувством ностальгии сказал Мировинг. — Говорили, что в славное время жили, хоть и жестокое… — Мировинг на секунду замолчал. В это время позади раздался голос орка:
— Долго там ещё? Меня уже распирает от желания кому-нибудь навалять.
— Пять метров осталось, — сказал Мировинг. — Удачи ребята! Звоните, если что.
С этими словами отважный, но высокомерный пилот вышел из эфира. Наши герои теперь были сами по себе. Увлеченные дорогой, дракон и лис не заметили, как вышли из тоннеля. Перед ними открылся вид просторного зала, в котором были расставлены в круг пять огромных статуй, имевших антропоморфное строение тела: две руки, две ноги, одна голова — всё как у орков, эльфов, гномов или людей. Только сами статуи были очень высокие и тощие, вместо человеческих фаланг пальцев из кистей исходили некие подобия миниатюрных щипцов, которые, как показывала скульптура, могли сгибаться как человеческие пальцы; голова, представлявшая собой вытянутый вперед тетраэдр со скруглёнными гранями, держалась на тонкой шее; глаза располагались по боковым поверхностям головы-тетраэдра, которые составляли где-то одну пятнадцатую от площади боковых поверхностей; ноги, напоминавшие те же самые тетраэдры, оканчивались заостренными концами.
Странный вид огромных исполинов, окружавших отряд, наводил необъяснимое чувство тревоги у наших героев, хотя бы потому, что все эти каменные исполины смотрели почему-то в разные стороны от центра. Это показалось дракону немного странным.
— Любопытные скульптурки… — сказал гном, исподлобья посмотрев на одного исполина. — Никогда ничего подобного не видел.
— Мать, когда я сильно тупил, говорила, что только у меня единственного в мире квадратная голова, — начал говорить Эронс, осматривая окружавших его каменных исполинов. — Думаю, я был не самый тупой, если были те, у кого вместо головы на шее треугольники болтались.
