И вот теперь Кондратий стоял перед ней и молил вернуть его бесценные сокровища. Она слушала его нытье, а думала о своем. Поэтому Кондратий решил, что девушка не хочет пойти ему навстречу.
– Ну, коли не хотите так отдать, то я отслужу вам! – воскликнул мужик.
Маргарита даже улыбнулась:
– Да какой из тебя прок!
– Могу соперницу вашу извести! – неожиданно выпалил тот.
Маргарита оторопело уставилась на Кондратия.
– Ты не можешь этого знать! – прошептала она.
– Ой, еще как могу! Я на вас посмотрел и все в вашей душе прочитал, все ваше горе и.., ненависть. Ох, и лютая же ненависть! – Кондратий покачал головой, пристально глядя девушке в глаза. – Вот это славно, что такая ненависть, – продолжал он, – все может, получиться.
– Что получиться? – с ужасом спросила Маргарита.
– А все, что захотите, барышня. Я вашу ненависть могу на некий объект направить, и сила эта ее погубит.
– Ты все врешь, старый болтун, не может человек сделать подобное!
– Обычный человек и впрямь не может, а я могу. Ваш батюшка мне не верил, а вот вам я и докажу. А вы мне книжечки за это вернете!
– За что «за это»? – Маргарита вся напряглась.
– А ничего страшного. Вон, в кухню дверь открыта, там соль на столе стоит. Возьмите горсточку.
Маргарита, как заколдованная, встала и вошла в открытую дверь кухни, взяла пригоршню соли и вернулась на скамейку. Мужик взял ее руку, в которой была соль, в свою грязную лапищу и произнес:
– Теперь думай о ней, о том, как ты ее ненавидишь, как жаждешь ее смерти!
Маргарита вся затряслась от страха.
– Думай! – зарычал колдун и что-то прошептал в руку. Тотчас горячая рука стала холодной как лед.
– Теперь слушай! Завтра или послезавтра поедут кататься верхом. Постарайся перед прогулкой всыпать эту соль э.., тому, кому хочешь.
И еще немного дай лизнуть лошади. Но главное при этом, думай, как ты ненавидишь ее и хочешь, чтоб не было ее на земле. Пожалеешь, засомневаешься, все пропало!
Как только он произнес эти слова, вспыхнувшая вдруг безумная надежда на чудо, пусть злое, страшное, пропала. Конечно, ничего не произойдет. Девушка тяжело вздохнула, ей стало стыдно перед памятью покойного отца, что она выслушала эту галиматью. Она сухо поблагодарила Кондратия, сказав о книгах на чердаке. Он внимательно посмотрел на нее, понял, что не поверила, и как-то незаметно исчез в наползающей темноте.
