— Мне оказали такую честь, — кланяется старший орос, не смотря на больший возраст, он был довольно сильным. Благодаря его помощи, я скоро узнал об этой расе.
Довольно долго я изучал их быт и традиции, уклад и устройство общества. Созданные с ведущим типом энергии разрушения, вся их жизнь была посвящена ей. Среди рожденных оставляли только самых сильных, среди подрастающих могли выжить только самые приспособленные. Жизнь ценилась ими только в тех случаях, когда отвечала их представлениям о мощи и способности сражаться. Пропитание они себе находили в охоте, иногда, поедая сраженных собратьев.
Это было так близко для меня, что я быстро свыкся с их традициями и укладом. Даже слишком.
Как исполнитель я должен был обучить их боевым навыкам. Сражения и бои с сильными в этом энергоформы я проводил едва ли не в истинном своем воплощении — так высока была их сила и мастерство. Чем лучше я осознавал их суть, тем сильнее желал большего.
— Бой. Трое. Копье, секира, булава, — я перевоплощаюсь в свою сому, оставляя максимальную изоляцию. Трое сильных орос выходят с названным мной оружием. В моих руках горит копье, то, что является частью моего тела. Замах одного, блокирован тупым концом древка, выпад другого уходит в пустоту, поскольку я уклонился. Булава изменяет траекторию, вбиваясь в камень, благодаря древку, сместившему держащие его руки. Я читаю их тела, они учатся тому же. Я силен, но они не отступают. Он учатся. Слишком хорошо.
Мой разум был опьянен таким успехом. Энергия, переполняющая мое тело не находит выхода, не распределяется. Но мне и нет возможности сделать это без взаимодействия с куратором.
Нельзя сделать явно.
Среди числа орос, были и те, что помимо функции уничтожения, имели вторичную созидания. Благодаря их помощи я надеялся избавиться от мучений.
Одним из них был Фагир. Этого мастера я выбрал, узнав о нем как наиболее искусном и преданном своему делу. Он и сам искал моего внимания.
— Я преклоняюсь вашей связи с энергией огня, Миштар, — обращается ко мне, едва увидев, — огонь истина этого мира, единственное, что подобно нам дышит, питается. И умирает.
— И возрождается, — продолжаю я его мысль.
Сам Фагир напоминает лекарей уровней. Его глаза прикрывали приспособления из прозрачных линз, позволяющие увеличивать видимое. Одной руки нет — вместо нее устроено сложное подобие протеза. Все тело ороса покрыто ожогами от множественных самозабвенных экспериментам с огнем его разрушительными ипостасями. Волосы, практически все опаленные, оставлены только узкой полосой от вершины головы до затылка и убраны кожаной перевязью.
