Теперь, приближаясь к нему, понимаю, что сущностей там не так и много. Кладка их зародыше, заключенных в округлые капсулы, насчитывала не больше семи. Активные же, но еще не взрослые особи насчитывали в своем количестве пятерых. Они совершенно не боялись моего присутствия, легко отзывались на прикосновения. Взрослый же червь был в отдалении, возможно, искал слабые энергоростки для пропитания потомства. Я извлек копье, собираясь собрать их энергию для себя. Как принадлежащая красному спектру она бы усвоилась мной мгновенно. Но стоило мне приблизить его острие к ближайшей сущности, как оно, совершенно не осознавая опасности, начало проявлять ласку на легкое касание. Я застыл, созерцая этот контраст намерений — моего уничтожить жизнь и его — дарить радость всему, что окружает.
Я иду прочь от гнезда, поспешно, словно убегая от собственных мыслей. Тороплюсь, будто боюсь, что некая моя вторая суть догонит и заставит осознать, пожалеть о содеянном. Я бегу от себя самого. Гнездо так и оставлено нетронутым. Червь-родитель обнаружит там пять детских особей и семь не вылупившихся зародышей, всех невредимыми. Я оставил им немного своей энергии в корм. Теперь же припоминал все возможные слова диалекта параллели, отразивших бы мою сознательность.
Что-то после ликвидации неповинного функционала раскололо мое понимание, внесло сомнение. Так ли правильно я себя осознаю? И правильно ли поступаю, что иду на поводу обстоятельств? Почему не могу быть равнодушным, когда от меня этого и ждут? Почему не могу быть жестоким, когда это диктуют даже мои функции? Благодарность? Жалость? Что еще я о себе не знаю? Что еще способен испытывать бесчувственный по определению?
Впереди был подъем на верхний ярус катакомб. И попытка отыграть потерю потенциала.
Уже знакомой дорогой поднимаюсь в верхние ярусы, после недолгого перехода попадаю в зал с закрытыми нишами. Пока здесь никого, но далее туннель ведет к месту, где я встретил Нин. Бои, вероятно уже начались и этот за не пустовал тоже. Как я не старался, мое появление не осталось незамеченным. Те наложники, что были в зале, при виде меня вжались в стену. Но, к моему несчастью, это было не самым неприятным. Функционалы исполнители, так же находящиеся здесь проявили менее сдержанную реакцию.
— А ну стой! — слышу я оклик позади. Не останавливаюсь, наоборот, надеюсь затеряться в зале боев. Но они окликнувшие оказываются быстрее меня.
Тяжелая ладонь, опущенная на мое плечо заставляет не просто остановиться, а едва не упасть. Затем, резкое движение назад с силой прикладывает меня спиной к камню стены.
