Губы перестали улыбаться, и я почувствовала у себя во рту его дыхание — они были слишком близко… Промедление не свойственно Дракону, и мне не дали опомниться.
Мои губы были беспощадно раскрыты, и его язык по-хозяйски скользнул в мой рот. Я замерла. А в следующую минуту я перестала чувствовать спиной опору кровати, потому что его поцелуй отключил во мне все посторонние эмоции. Я отдавалась… Я не думала ни о чем и отдавалась… Я отдавалась и отдавала весь груз проблем, накопившихся за эту долгую неделю… Я просто перестала думать, я чувствовала…
Я чувствовала его руки на своем теле, под рубашкой, которая была просто стянута через голову. Я чувствовала его руки на своих ягодицах, которые невероятно быстро были освобождены от белья, словно он боялся, что я могу передумать. Я чувствовала его обнаженный торс, его возбужденный фаллос. (Интересно, когда я успела его раздеть?).
Странные, неизвестные мне звуки заполнили комнату. Кажется, я рычала… А может мне показалось. Я не помню, сколько длилась эта мучительная прелюдия, которую хотелось закончить поскорее… Райан, словно играя с мышью не давал мне перейти к самому главному… Едва я касалась его, как мои руки оказывались в тисках его ладоней и стоны, мои стоны, вновь долетали до моего сознания, словно издалека. Я почувствовала во рту вкус крови. Кажется, я прокусила себе губу… а может и не себе…
Легкий толчок вывел меня из полуобморочного состояния, и я вдруг во всей полноте ощутила и звуки, издаваемые нами, и запахи… Боже, какие это были запахи! Кажется, невероятное возбуждение мучило не только меня, потому что Райан тихо рычал мне на ухо при каждом новом толчке. Мои руки до сих пор были скованы у меня над головой, я так до него и не дотронулась. Я попыталась освободиться — он не позволил. Я умоляюще застонала — он только улыбнулся. Я со стоном приняла неизбежное — сегодня я в рабстве его желаний, но я не против — пусть желает. Я заглянула в светлые глаза, блестевшие в темноте и потянулась за поцелуем. Снова лишь улыбается — неужели мне не дадут и этой малости? Жалобный всхлип перешел в стон — даже для меня этот звук был чем-то новым, а Райан, казалось, прислушивался к каждому моему дыханию, каждым своим движением пытался пробудить новые эмоции, новые ощущения и… новые звуки. Он слушал и играл, убивал меня невозможностью действовать и вновь возрождал глубокими проникновениями.
Я вдруг подумала, что невольный зритель нашей игры, наверняка, будет в полном восторге от такого фильма, но лампочка на камере не горела — видимо, даже он не выдержал игр Дракона…
