После церемонии только и разговоров было, что о нелепом конфузе Тепловой.
Эта невероятная история затмила собой даже любимейшее увлечение институток – получить предмет, принадлежащий обожаемому лицу. А так как монаршие особы относились к самым обожаемым, то каждое их появление в Институте превращалось в настоящую охоту. Однажды Государыня обронила батистовый платок. Он мгновенно исчез с паркета и был растерзан воспитанницами на части. В другой раз девицы умудрились остричь собаку Государя и разобрали по клочочкам ее пушистую шерсть. Нынче не удалось заполучить ничего, и в этом тоже винили Теплову. Государыня была так неприятно поражена происшествием, что на сей раз ненадолго задержалась в стенах Института.
Злосчастная классная дама заперлась в своей комнате, там ее навестил доктор, а затем начальница. Прошло несколько дней, прежде чем она рискнула появиться на людях. Серое лицо, потухший взгляд, едва слышный голос говорили о том, что враг сломлен, повержен и дни ее в Институте сочтены. Девочки хихикали по углам, полагая, что так ей и надо. Лека торжествовала, правда, на какой-то миг ей даже стало жаль несчастную. Но тотчас же пред ее взором всплыло безучастное лицо сестры, потухший взгляд, понурые плечи Хорошевского, бредущего прочь. Нет, она поступила правильно. О своей благородной мести она не рискнула никому сказать, даже Аполонии. Почему-то Лека была уверена, что та не одобрит ее действий, Месть удалась на славу. Теплова исчезла. Ходили разговоры, что начальница пристроила ее в какое-то богоугодное заведение доживать свой век.
Леокадия благополучно завершила обучение в Институте. Правда, она не оказалась ни в числе первых, ни вторых, ни десятых. Хотя могла бы, но озорной характер помешал ей. Начальство не чаяло, чтобы скорее эта несносная младшая Манкевич покинула стены учебного заведения.
Все три сестры причинили столько хлопот!
И вот, наконец, долгожданная свобода.
Можно сколько хочешь валяться в постели, теплой и мягкой, сколько угодно кушать сладостей, фруктов, чего душа пожелает. Никто не зудит под ухом о манерах, прическе, реверансе. Впрочем, Леокадия и не заметила, как умение держаться на людях, следить за собой, правильно говорить и двигаться, само приросло к ней, придало ее поведению упорядоченность. Но именно стремление к порядку вызывало в Леке резкое сопротивление. Поселившись в семье сестры, она скоро поняла, что тихая семейная идиллия, которой так восторгалась Аделия, ее раздражает. Вечное воркование над дочкой и мужем, хлопотливое порхание по дому. Какая скукотища! Антон Иванович, этот большой медведь, тоже хорош. У него только одна женщина на свете – его дорогая женушка. Все прочие для него просто не существуют. Лека из озорства принялась кокетничать с ним.
