— Рада, остановись, — закричали хвостатые родственники.
И я очнулась. Это что же я творю? Надо успокоиться, а то из-за меня все речные обитатели могут погибнуть, а это не только рыба. Но и рыбку жалко, наверное, поэтому мне захотелось плакать. Слезы сами собой катились и катились из глаз, зато вода успокоилась, а русалы оказались около меня, успокаивая. Я устала всхлипывать и затихла.
— Вот и умница, — похвалил меня один из родственников.
— Все у тебя теперь хорошо будет, сила проснулась, никому ее уже не отнять, — разъяснили мне ситуацию двоюродные деды, которым на вид было не более двадцати пяти лет.
— А почему у меня хвоста нет? — поинтересовалась я и всхлипнула, посмотрев на свои вполне человеческие ноги. Мне вдруг обидно сделалось, родственники водяные — есть, а хвоста — нет!
— У тебя не только мы в родне, парень-то правильно сказал, а еще яги и горынычи.
Да уж «приятный» набор родственничков! — подумала я, успокаиваясь окончательно, но тут же вспомнила о своем несостоявшемся женихе и опять начала волноваться. Может быть, он и козел, но смерти я никому не желала. Слезы наполнили мои глаза, и я испуганно спросила:
— А этот, ну Константин, он утонул?
— Такое не тонет, — улыбнулись мне русалы, — кощеи все — бессмертные.
— Совсем, совсем бессмертные? А как же «а смерть его в яйце»? — вспомнила я сказку.
— Ну, не знаем, яйца отрывать им еще никто не пробовал, — заржали родственники.
Я покраснела.
— Я же не их анатомические особенности имела в виду, — уточнила я.
— Да какие же это особенности? Они у всех мужиков есть, эти особенности, — сказали сквозь смех парни, — да не ты переживай, цел твой ухажер. Убегал, аж пятки сверкали.
— А мне, что теперь делать? — я устало опустилась на лавочку, почему-то нестерпимо захотелось спать.
— Отдохнуть тебе надо. Ты столько силищи выплеснула, совсем, поди, резерв пустой. Жаль, не можем тебя в речную резиденцию взять, ты без воздуха не проживешь.
— А я и не хочу в воде жить. Поплавать люблю, а спать хочу только в своей постели, — вот нисколько не расстроилась я.
— Давай, Игнат, доставим девочку домой, а от кого у нее силы и какие пусть ей сама Марфа объясняет, когда от своего горыныча в очередной раз сбежит.
— Ой, может, бабушку выручать надо? А я тут сижу, — спохватилась я, и хотела уже бежать, и побежала бы, если бы знала куда.
— Не надо никого выручать, «милые бранятся, только тешатся», — выдали мне народную мудрость.
— Это что? У меня дед — змей горыныч? — догнала я, ужаснувшись.
