— Спасибо тебе, сыночек, за воду. Она мне скоро пригодится, а может, ты еще и зайца какого-нибудь поймаешь? Пойми, милый, я же старая, а дети мои только о себе и думают, редко-редко что-нибудь от них перепадает — старуха опять завела жалостливую песню, морщинистая рука скользнула в сверток.
— Всё, бабка, это была последняя услуга, теперь подавай мне треклятого эльфа, и мы с тобой распрощаемся. Король не забудет твоей помощи и вознаградит соответственно — пригонит несколько рабов лично для тебя! — как можно внушительнее, но как можно тише сказал Павел.
— Ну, надо же, а так все хорошо начиналось, и дров принес и воды притащил, еще бы зайчишку для меня старой, и день бы удался. Но нет, так нет. Эй, сынки мои разудалые, выходите во двор, тут пища своим ходом пришла, да еще и вспотевшая, как вы любите!!! — зычным голосом гаркнула старуха.
Не ожидал от нее такого рыка! Я от испуга свалился с дерева, вот тут-то и попался на глаза старой ведьмы.
Из избы, почесываясь и щурясь на солнце, вышли три здоровенных бугая в меховых безрукавках, штанах, сшитых из разных лоскутов материи. На ногах обмотанные бечевой сапоги. Похожи как три капли воды из одного крана: одинаково лохматые, одинаково бородатые и, по всей видимости, одинаково голодные. На шее каждого, на замасленных шнурках, болтались небольшие мешочки. Мощными руками, словно сложенными из каменных валунов, братья почесывались, где только могли. Где не могли — просили почесать других.
У нас в таких мешочках былинные богатыри носили родную землю, может братья тоже приезжие?
— Вот вам подарочек, сыночки, а я пожалуй себе возьму вон того котятку, жирненького да вкусненького — пробормотала старуха и, взяв в руки черпак с рукоятью из железа, живенько потопала в мою сторону.
Сверток откинула в сторону братьев, тот поднял небольшую тучу пыли, звякнул о подвернувшийся камень. Мне ничего другого не оставалось, как взлететь обратно на высоко растущую ветку, и оттуда плеваться, стараясь попасть в горбатый нос, пока она пыталась сбить меня черпаком. С гордостью могу признаться, у меня два раза получилось увлажнить ее морщины.
А тем временем на площадке перед домом разворачивалось дальнейшее действие. Один из братьев подошел к Павлу, неторопливо нагнулся за свертком, который бросила старуха, и извлек оттуда тесак внушительных размеров. На солнце заискрилось острое лезвие. Затем осмотрел Павла с головы до ног и горестно вздохнув, обошел кругом, после этого вздохнул еще горше.
