Снова я остался один в этой кромешной тьме, в которой лишь одинокий лучик света озарял меня. Он ушёл, оставив после себя лишь напряжённую атмосферу в воздухе. Сколько я уже сижу в этой решётке, запертый в четырёх стенах? Я уже и не помню, когда в последний раз видел свет солнца, нашего голубого солнца. Они оставили меня одного, видимо, решая, что же со мной делать. Всё же я был против них, хоть уже и не представлял никакой опасности. Он вернулся, снова вернулся ко мне, чтобы увидеть меня, чтобы снова поговорить. Зачем? Не знаю. Нерзу вошёл в темницу, он был один. Выглядел он расстроенным.
— Старейшина… — пробормотал он томным голосом.
— Что, Нерзу? — вопросил я у него.
— Мне сложно это говорить, но мы приняли решение, — смотря в пол, сказал он.
— И что же за решение вы приняли? — поинтересовался я, при этом вставая с пола и подходя к решётке.
— Вы будете казнены, — ответил он, смотря уже прямо мне в глаза.
— И ты с этим согласен?
— Я и вправду хотел бы этого избежать, большинство решило Вас казнить, так как Вы предали нас и нашу миссию.
Я понимал, почему они выбрали такой выход. Это было что-то типа предостережения для других людей, которые могли бы вмешаться в их планы. Всё же их цель имеет смысл. Глупо позволить умереть целой расе, потому они и идут на крайние меры, но я не могу принять такие методы. Всё ещё не могу.
— Я понимаю, Нерзу, — грустным голосом сказал я.
— Старейшина, скажите, оно того стоило?
Я уже и не знал, стоило ли оно того, стоила ли попытка их остановить хоть чего-то. Всё, к чему это привело, так к моей казни, показательной казни. Я не знал, что ему и ответить. Я просто смотрел на него, пытаясь подобрать слова, но ничего не мог найти. Всё, что оставалось сказать, так это правду:
— Нерзу, я не знаю, стоило ли оно того, но попытаться стоило, ведь я мог вас остановить. Такая возможность была.
— Понятно, что же, я принимаю такой ответ, — грустно сказал он, после чего подошёл к решётке и спросил ещё один вопрос: — Почему Вы не можете принять нашу миссию?
— Почему, спрашиваешь? — пробормотал я, задумавшись.
— Да, почему?
— Раньше я слепо следовал этой цели, но потом понял, как глупо я поступил. Без тени сомнения я следовал этой миссии, в надежде, что делаю правильное дело. Я бы и дальше следовал ей, но кое-что открыло мне глаза. События, произошедшие на моих глазах, заставили меня задуматься над правильностью моей миссии.
