Мало-помалу спокойствие вернулось к нему, и Харви начал обдумывать создавшуюся ситуацию. Он уже подошел к телефону, чтобы позвонить в полицию, как вдруг его рассеянный взгляд упал на вынутые им из портфеля свертки. Обертка на одном из них была надорвана. Он посмотрел внимательнее и вскрикнул: там лежали банкноты в пять тысяч долларов.
Харви быстро просмотрел все пачки. То же самое. Он обернулся и виновато взглянул на мертвого. В полузакрытых глазах старика застыла смерть. Харви весь дрожал. Впервые за всю свою жизнь он испытал страх - нервный, тупой страх, охвативший все его существо. Его пальцы, прикасающиеся к деньгам, дрожали.
- Господи! - прошептал он.
Звук собственного голоса вернул ему хладнокровие и сообразительность. Он почувствовал в себе внезапную перемену. Надо было что-то предпринять. Он взглянул на часы: двадцать минут одиннадцатого. Дежурный придет не раньше полуночи. В коридорах ни звука. Харви запер дверь и принялся лихорадочно пересчитывать банкноты. Десять пачек по двадцать ассигнаций в пять тысяч долларов каждая. Он снова положил деньги на стол и заставил себя посмотреть на мертвеца. Тому было лет семьдесят - семьдесят пять. Одежда сразу выдавала в нем американца. Харви еще раз обыскал его карманы и портфель, но не нашел ничего, что бы объясняло, зачем этот несчастный явился так поздно в торговый дом "Гаррард и Ко" и почему он носил с собой такую огромную сумму. Наконец Харви отказался от попыток разрешить эту загадку и, сунув обратно в портфель образцы кож, запер его на ключ, потушил свет и вернулся с пачками банкнот в свой кабинет.
Он опустился в кресло, разложил деньги перед собой на столе и принялся размышлять над моральной стороной происшедшего. Как и многие другие, Харви был педантично честен потому, что ему ни разу в жизни не представилось случая поступить бесчестно. Если бы он увидел, как человек роняет стофунтовую бумажку, он бы не задумываясь вернул ее владельцу. Если бы знакомый предложил ему принять участие в какой-нибудь мошеннической спекуляции, он бы с презрением отказался. Но в данную минуту он находился в положении, заставившем его глубоко задуматься. Если бы не это чудо, что лежало перед ним на столе, то завтра его имя и имена людей, серьезно взиравших на него с портретов на стенах, покрылись бы вечным позором. Однако, несмотря на всю свою неопытность в делах, он отлично понимал, насколько опасно пускать эти банкноты в оборот. И все же предстояло рискнуть. Он не сумел сохранить оставленного его предками состояния. Теперь же ему предоставилась возможность исправить свою ошибку. Его решение крепло с каждой минутой; Он убрал ассигнации в ящик стола, запер его, сунул ключ в карман и вышел на улицу. Жребий был брошен.
