Сатиры | страница 15



Пьян-пан! Боль в животе.
Били-бьют! И снова будни.
Бьют-били! Конец мечте.

1909

На петербургской даче

Промокло небо и земля,
Душа и тело отсырели.
С утра до вечера скуля,
Циничный ветер лезет в щели.
        Дрожу, как мокрая овца…
        И нет конца, и нет конца!
Не ем прекрасных огурцов,
С тоской смотрю на землянику:
Вдруг отойти в страну отцов
В холерных корчах – слишком дико…
        Сам Мережковский учит нас,
        Что смерть страшна, как папуас.
В объятьях шерстяных носков
Смотрю, как дождь плюет на стекла.
Ах, жив бездарнейший Гучков,
Но нет великого Патрокла!
        И в довершение беды
        Гучков не пьет сырой воды.
Ручьи сбегают со стволов.
Городовой надел накидку.
Гурьба учащихся ослов
Бежит за горничною Лидкой.
        Собачья свадьба… Чахлый гром.
        И два спасенья: бром и ром.
На потолке в сырой тени
Уснули мухи. Сатанею…
Какой восторг в такие дни
Узнать, что шаху дали в шею!
        И только к вечеру поймешь,
        Что твой восторг – святая ложь…
Горит свеча. Для счета дней
Срываю листик календарный —
Строфа из Бальмонта. Под ней:
«Борщок, шнель-клопс и мусс янтарный».
        Дрожу, как мокрая овца…
        И нет конца, и нет конца!

1909

Ночная песня пьяницы

                 Темно…
Фонарь куда-то к черту убежал!
                 Вино
Качает толстый мой фрегат, как в шквал…
                 Впотьмах
За телеграфный столб держусь рукой.
                 Но, ах!
Нет вовсе сладу с правою ногой:
                 Она
Вокруг меня танцует – вот и вот…
                 Стена
Всё время лезет прямо на живот.
                 Свинья!!
Меня назвать свиньею? Ах, злодей!
                 Меня,
Который благородней всех людей?!
                 Убью!
А, впрочем, милый малый, бог с тобой —
                 Я пью,
Но так уж предназначено судьбой.
                 Ослаб…
Дрожат мои колени – не могу!
                 Как раб,
Лежу на мостовой и ни гу-гу…
                 Реву…
Мне нынче сорок лет – я нищ и глуп.
                 В траву
Заройте наспиртованный мой труп.
                 В ладье
Уже к чертям повез меня Харон…
                 Adieu!
Я сплю, я сплю, я сплю со всех сторон.

1909

Городская сказка

Профиль тоньше камеи,
Глаза как спелые сливы,
Шея белее лилеи
И стан как у леди Годивы.
Деву с душою бездонной,
Как первая скрипка оркестра,
Недаром прозвали мадонной
Медички шестого семестра.
Пришел к мадонне филолог,
Фаддей Симеонович Смяткин.
Рассказ мой будет недолог:
Филолог влюбился по пятки.
Влюбился жестоко и сразу
В глаза ее, губы и уши,