Плохая погода — слабое определение. Погода была мерзкой. Холодный пронизывающий ветер, ледяная вода… и все это в июне, после вчерашней тридцатиградусной жары…
Мы долго блуждали извилистой лесной дорогой. Она словно издевалась над нами, извиваясь неисчислимым множеством поворотов. Иногда казалось, что мы кружим на одном месте.
С каждым новым поворотом лицо Светланы становилось мрачнее.
— Я каждое лето приезжала к дедушке на каникулы, — сказала она, — и мы с подружками исходили этот лес вдоль и поперек. Дорога всегда была прямой и короткой. Да и лес, мне кажется, был совершенно иным…
— А когда ты здесь была в последний раз?
— Точно не помню. Наверное, лет пять назад…
— Вот видишь, целых пять лет прошло. За такое время могло что угодно измениться, пробовал успокоить девушку и сам с трудом верил в свои аргументы.
— Конечно, — согласилась Светлана, — могло измениться что угодно, и где угодно. Только не здесь. Здесь и ста лет недостаточно, чтобы что-то поменялось…
Она была права. Несмотря на катаклизмы, происходящее в мире, село, как не странно, всегда остается неизменным, верным своим патриархальным традициям. Мне не единожды доводилось бывать в селах, жители которых до сих пор лишь понаслышке знают о том, что существует радио и электричество. И это — в центре Европы в конце девяностых годов двадцатого века. Такие села считаются неперспективными и вымирающими. Молодежь их давно покинула, и там добывают век старики и старушки, которые, прожив жизнь на одном месте, по вполне понятной причине, отказались на ее закате переселяться в более людные места. В результате, на них все и махнули рукой. Некоторые из таких сел уже и на картах обозначать перестали. А старики, хоть их и вычеркнули из жизни, продолжают существовать назло всем. Копошатся на своих огородах, пекут хлеб в печи, доят коров, коз, в общем, ведут полностью натуральное хозяйство, как их предки двести, триста, а то и пятьсот лет назад…
Так что для сельской местности пять лет, отнюдь, не возраст.
Когда деревья стали редеть и неохотно расступаться, мы уже промокли до нитки. Зубы выбивали бешеную дробь от холода. А дождь прекращаться не собирался.
Светлана не ошиблась в своих наихудших предположениях. За лесом до самого горизонта простиралась холмистая, изрытая оврагами бугристая степь. Никаких признаков близлежащей деревни не наблюдалось.
