— Так лучше? — спросил он меня.
Я закрыла глаза и впервые в жизни потеряла сознание, в ночь поднялся жар. Я металась, по кровати не приходя в сознание.
— Доволен, — сказал Влад, когда они сидели на постоялом дворе, — второй день пошёл.
— Очнется.
— Ты сам-то веришь?
— Подумаешь коса, волос легко, и отрастить и прирастить можно.
— Так сделай это, видеть её такую не могу, она же умрёт.
— Не забывайся, с царем всё же разговариваешь.
— Нижайше прошу прощение ваше величество, позволите откланяться.
— Иди, — распорядился царь, посидев несколько минут в одиночестве, мужчина резко ударил по столешнице рукой, схватив плащ Кащей вышел в ночь.
— И куда мы едем? — спросил Огненный поворачиваясь левым боком.
— Куда скажу туда и повезешь.
— Ясно, кто-то сильно не в духе.
— Слушай, не до тебя сейчас.
— Конечно, косу то не я ей обрезал.
— Да что вы всё с этой косой?
— А то ты не знаешь, зачем незамужним девицам косы режут?
— Чтобы голову удобнее мыть.
— Ты правда не знаешь? Да её теперь не в один двор не пустят и говорить не будут, опозорил девчонку и радуется.
— Да что я сделал, да вспылил, так испугался я за неё, нет, чтобы поблагодарить?
— Она теперь твой поступок до конца своих дней помнить будет. Косу только гулящим девкам режут, чтобы от остальных отличались.
— Я не знал, честно. Ничего всё исправим.
В ночь нагрянула гроза, под стук веток и дождя я пришла в себя. В голове была пустота, я поднялась поднять руку, рядом с кроватью сидел Владимир.
— Где мы? — тихо спросила я.
— На постоялом дворе, как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил он.
Я отвернулась, говорить желания не было, и тут распахнулась дверь, на пороге стоял Кащей, с его плаща ручьем стекала вода.
— Вон, — холодно сказал он.
Влад тяжело поднялся и посмотрев на меня, подчинился. Я стала медленно подниматься.
— Ты куда?
— Сами же сказали, вон.
— Лежи, косу я твою не нашёл наверное водой унесло.
— И что?
— Ничего.
Кащей достал тазик для умывания и стал высыпать туда из котомки какие-то травы, скинув мокрый плащ, стал усиленно её мять, вскоре в тазике была зеленая каша.
— Сядь, — сказал он и не дожидаясь посадил меня на край кровати стал мне смазывать голову массой.
Вот теперь точно пора топиться, помимо того что волос короткий теперь еще и зеленый, замотав голову в скатерть со стола, он опрокинул меня на кровать и закутав в одеяло лег рядом, стал тихо шептать мне на ухо на незнакомом языке.
Я разревелась.
— Оставьте меня в покое, да что я Вам плохого то сделала?
