— Я не потерплю в своем доме никакого отребья вроде колесничих! — недовольно фыркнул Виний.
— Тогда, дорогой, если ты не против, я устрою пир в доме деда, — слащавым тоном проговорила Лоллия. Марцелла, прикрыв ладонью рот, рассмеялась. Хотя было видно, что спутники Отона явно рады возможности вкусить даровых угощений в доме, где чествуют знаменитого гостя; сенатор Виний, возмущенно замахал морщинистыми руками, продолжая шепотом упрекать жену в легкомыслии. Лоллия, не таясь от него, театрально закатывала глаза. Марцелла предположила, что уже через месяц Лоллия потребует у Виния развода.
— Думаю, это намек на то, что пора расходиться, — сказал Отон и склонился над рукой Марцеллы. — Я, конечно, приду на этот ужин. Разве я когда-нибудь пропускал хороший пир? А пока что я буду вынужден заняться этими тупицами, чтобы они пребывали в уверенности, что я талантлив и хорошо осведомлен.
— Ты талантлив и хорошо осведомлен, сенатор, — отозвалась Марцелла. — Я слышала, что ты хорошо справлялся с обязанностями губернатора Испании.
— В самом деле? Я и не знал, что тебе это известно, — с этими словами Отон отошел от нее, чтобы обменяться приветствиями со знакомыми патрициями.
Корнелия и Пизон получили приглашение во дворец на обед к императору. Однако остальные члены семьи отправились в дом деда Лоллии. Впереди всех шествовала Диана, обняв за плечо победителя сегодняшних скачек. В доме сразу же рекой полилось вино, раздались звуки музыки. Устроившись в углу с бокалом вина, Марцелла принялась наблюдать за происходящим. Это то, что мне удается лучше всего. Марцелла, хранитель истории, соглядатай императоров, подумала она и вслух рассмеялась над собой. Какие, однако, напыщенные слова для заурядного историка!
Дед Лоллии буквально лучился радушием и с распростертыми объятиями встречал всех: сенаторов и колесничих, напыщенных трибунов и смешливых женщин. Бывший раб, а теперь один из самых влиятельных людей Рима искренне радовался всеобщему успеху. Еще бы! Ведь недавно он завладел акциями «красных». А также, насколько было известно Марцелле, «синих», «зеленых» и «белых», ибо благоразумно ставил сразу на все стороны. Стоит ли удивляться тому, что он самый богатый человек в Риме! В свои первые годы вольноотпущенником, он заправлял кварталом доходных домов на Целии. Позднее — причем весьма успешно — занялся торговлей, благодаря чему сколотил внушительное состояние, женился на патрицианке и даже получил возможность общаться с императорами… Лоллия о чем-то упрашивала деда в углу. Она наверняка уже сообщила ему о том, что хотела бы избавиться от Виния. И ей, разумеется, удастся это сделать, — дед мог быть неуступчивым в торговых делах, но становился мягким и податливым, как глина, в нежных ручках единственной внучки, которую вырастил, как собственную дочь. Родители Лоллии погибли во время кораблекрушения, когда корабль, на котором они плыли, затонул. Дед, не раздумывая, взял малышку к себе. Его сокровище желает себе нового мужа? Что ж, любящий дед непременно его найдет, точно как же, как находил для нее украшения, жемчуга, кукол, наряды и прочее, когда она была маленькой.
