— Где ты это слышала? — навострила уши Марцелла, не обращая внимания на вырвавшийся у Дианы стон. — Обычно я узнаю новости первой.
— Несколько месяцев назад, когда Гальбу провозгласили императором, у меня был свой страж-преторианец, — объяснила Лоллия, набрасывая на голову фату. — Ну, как, я готова к пиру?
— Во всех отношениях кроме благочестия, — отозвалась Корнелия, окидывая Лоллию оценивающим взглядом, когда они вместе зашагали в направлении атрия. Марцелла рассмеялась. Рабы бросились вперед, чтобы надеть на головы Лоллии и ее лысого мужа свадебные венки. Гости дружной толпой устремились к пиршественному столу.
Корнелия
Когда свадебный пир был в самом разгаре, Корнелия не удержалась от вздоха. Дед Лоллии, до безумия обожавший свою внучку, закатил свой обычный спектакль: на серебряных пиршественных ложах были навалены обтянутые индийским шелком подушки; сидевшие в нишах музыканты пощипывали струны лютни; колонны огромного, облицованного голубым мрамором триклиния, из окон которого открывался вид на Палатинский холм, увиты редкими для этого времени года цветами. Возле каждого гостя стояло по золотоволосому рабу в серебристом одеянии. Слуги постоянно сновали туда-сюда с бесчисленными переменами экзотических блюд. Гостей потчевали редкими кулинарными изысками: выменем свиньи, фаршированным сваренными всмятку яйцами, мясом фламинго, тушенным с финиками, жареным кабаном, фаршированным жареным бараном, в свою очередь, начиненным курятиной…
К чему такая пышность? Такая расточительность? — недоумевала Корнелия, мелкими глотками потягивая вино — ароматное, старое, очень дорогое, с изысканным вкусом, как и все в этом доме. На свадьбу было потрачено столько денег, сколько вполне хватило бы на домашние расходы на целый год. Что тут говорить, дед Лоллии был вольноотпущенник, бывший раб, которому посчастливилось разбогатеть и жениться на девушке из древнего патрицианского рода. Какой бы высокий вкус он ни проявлял, рабское прошлое все равно давало о себе знать. По сравнению с этой свадьбой, свадьба самой Корнелии была более чем скромной. Ее отец ни за что бы не пошел на такие расходы, зато ей в отличие от Лоллии удалось счастливо прожить в браке с любимым мужем целых восемь лет.
Между подачей блюд выступали те, кому надлежало развлекать гостей: танцоры в тонких полупрозрачных одеждах, чтецы-декламаторы, желавшие в своих гимнах счастья новобрачным, жонглеры с позолоченными шарами. Оратор в греческом одеянии уже приготовился произнести цветистую речь, когда нежные звуки арф потонули в реве труб. Корнелия подняла голову: в триклиний маршем входил грозный строй солдат в красно-золотых одеждах. Преторианцы, личная гвардия императора, телохранители Великого понтифика и властителя мира. По триклинию пролетел шепот:
