Гугловцы смотрят на Грега. Тот тоже не врубается. Игорь поднимает тонкую руку и неторопливо уточняет:
— Наверное, можно сделать трехмерную матрицу степеней насыщенности чернил?
У Федорова под белой бородой сверкает ухмылка.
Мне непонятно, что будет, когда Гугл расшифрует Мануция. Само собой, кое-чего точно не произойдет: покойные братья и сестры Пенумбры не воскреснут. Не явятся вновь. Даже не промелькнут по-джедайски голубыми призраками. Реальная жизнь не похожа на «Хроники поющих драконов».
Но все же это может стать сенсацией. Получается, тайная книга первого великого издателя оцифрована, расшифрована и опубликована? «Нью-Йорк Таймс» наверняка напишет об этом в блоге.
Мы решаем: надо пригласить в Маунтин-Вью посмотреть на это событие всю местную палату братства. Пенумбра поручает мне передать приглашение тем, кого я знаю лучше всех.
Я начинаю с Розмари Лапен. Совершаю крутое восхождение к ее хоббитовской норе на склоне холма и трижды стучу в дверь. Дверь чуть приотворяется, и в щели мигает один перепуганный глаз Лапен.
— О! — пищит она, и распахивает дверь. — Это вы! А разве… то есть, как это… то есть… что стряслось?
Она впускает меня, открывает окна и машет руками, разгоняя запах косяка. За чаем рассказываю о наших приключениях. У нее загораются глаза: сразу видно, ей хочется немедленно отправиться в Читальный Зал и облачиться в черную мантию. Сообщаю, что это не обязательно. Говорю, что великая тайна Неразрывного Каптала, возможно, через несколько дней будет раскрыта.
У Лапен непроницаемое лицо.
— Что ж, интересно, — наконец произносит она.
Честно говоря, я ожидал чуть большего воодушевления.
Рассказываю Тиндэллу, он откликается живее. Но непонятно, то ли его действительно взволновало предстоящее открытие, то ли он просто всегда так реагирует. Может, если сказать ему, что «Старбакс» внедряет новый латте, с книжным ароматом, Тиндэлл выдаст то же самое:
— Изумительно! Головокружительно! Грандиозно!
Он хватается за голову, ероша спутанные седые кудри. Расхаживает по комнате — у него тесная квартира-студия на берегу океана, в которой слышна негромкая перекличка туманных сирен. Нарезает круг за кругом, задевая локтями стены и сворачивая набекрень фотографии в рамках. Одна из них брякается на пол, и я наклоняюсь, чтобы поднять.
На снимке изображен набитый пассажирами фуникулер под сумасшедшим углом, а на переднем плане в строгой синей униформе сам Тиндэлл: моложе, тоньше, с темными, а не седыми, как сейчас, волосами. Он широко улыбается, наполовину высунувшись из вагончика, и машет фотографу свободной рукой. Тиндэлл проводник на фуникулере: да, понятно. Он, наверное…
