- Мои мысли? Мысль у меня одна, Кедаспела. Не имел понятия, что меня так легко раскусить.
Он чуть не уронил бокал, помогло лишь проворство слуги.
Энесдия, дочь лорда Джаэна из Дома Энес, хмурилась у серебряного зеркала. Краска, производимая путем медленного кипячения некоего клубня, придала платью глубокий, чистый алый цвет. - Оттенок крови, - сказала она. - По нему и сходят ныне с ума в Харкенасе?
Стоявшая сбоку швея в отражении казалась бледной и тусклой, почти неживой.
Крил из Дома Дюрав, сидевший слева на канапе, прокашлялся в манере, слишком хорошо знакомой Энесдии, так что она обернулась, поднимая брови: - О чем мы поспорим этим утром? О покрое платья? Придворных стилях? Или нынче тебе не нравятся мои волосы? Так уж вышло, что я предпочитаю короткие. Чем короче, тем лучше. Да и к чему тебе возмущаться? Ты сам не оставил волосы длиннее конского хвоста, как подобает по нынешней моде. Ох, не знаю, зачем я тебя вообще позвала.
Легкое удивление лишь на кратчайший из моментов отразилось на изящном лице; он криво пожал плечами: - Я лишь подумал... это скорее вермильон, нежели алый цвет. Или наши глаза всё меняют?
- Идиотские предрассудки. Вермильон... ну что же.
- Бегущие-за-Псами называют его "Рожденный в Очаге", верно?
- Потому что они варят корень, дурак.
- О, смею думать, что их название более живописно.
- Ты смеешь думать? Неужели тебе некуда пойти, Крил? Не пора обучать коня? Точить клинок?
- Ты пригласила меня, лишь чтобы прогнать? - Юноша изящно поднялся. - Имей я чувствительную душу, обиделся бы. Но я знаю эту игру - мы ведь играем в нее всю жизнь.
- Игру? Какую игру?
Он уже шел к двери, но тут помедлил и оглянулся; было что-то грустное в слабой улыбке. - Надеюсь, ты меня извинишь, ведь мне нужно обучать коня и точить клинок. Хотя, должен добавить, ты весьма мила в этом платье, Энесдия.
Пока она открывала рот, а разум лихорадочно отыскивал хоть что-то, способное натянуть поводок и вернуть его назад, юноша выскользнул в дверь и был таков.
Одна из швей вздохнула и Энесдия повернулась к ней: - Хватит, Эфелла! В этом доме он заложник и должен выказывать величайшее почтение!
- Простите, госпожа, - прошептала Эфелла, приседая в поклоне. - Но он говорил верно. Вы так милы!
Энесдия вернула все внимание своему размытому облику в зеркале. - Однако, - пробормотала она, - ему понравилось, не так ли?
Крил еще миг помедлил в коридоре за дверью Энесдии, вполне успев услышать последний разговор со служанкой. Грустная полуулыбка так и приклеилась к лицу, пока он шагал к главному залу.
