Хотелось бы ему быть менее сознающим; хотелось бы, чтобы талант сделал его слепым к нечестивому результату творчества. Но так не будет.
Мысли кружились, как всегда после сеанса; он оделся с полнейшей небрежностью и сошел вниз, ужинать с хозяином Дома. Не этой ли ночью Урусандер или Хунн Раал заведут наконец разговор о возможности создания портрета юного Оссерка? Кедаспела надеялся, что нет. Надеялся, что этот миг не наступит никогда.
Завершить портрет отца и сбежать отсюда. Вернуться домой, чтобы снова видеть ее.
Он боялся этих формальных застолий. Их полнят банальные воспоминания о битвах, по большей части ведет Хунн Раал, но Урусандер всегда готов поддержать его беседой о загадочном идиотизме Форулканов. А Оссерк вертит головой, словно она насажена на пику. Ничего не было в сыне хозяина, чего он желал бы запечатлеть - не отыщешь в нем никаких глубин. За глазами Оссерка скрыта сплошная скала, источаемая непрестанными ударами Раала. Мальчишка обречен на безвестность - если только его не оторвут от отца и так называемого друга. Похоже, попытки Урусандера окружить сына высокой непреодолимой стеной в сочетании с бесконечными подкопами Раала под эту стену ставят Оссерка под реальную угрозу. Едва нечто сломает его мирок, парень будет совершенно раздавлен. А пока... откровенное давление заставляет юношу задыхаться.
И ладно. Все это не дело Кедаспелы. Ему самому есть о чем тревожиться. Сила Матери Тьмы растет, и этой силой она похищает свет. Из всего мира. Какое будущее у художника во мраке?
Перемалывая безрадостные думы, он вошел в столовую. И помедлил. Кресла, в которых он ожидал узреть Хунна Раала и Оссерка, пусты. Лорд Урусандер одиноко сидит во главе стола, и впервые скатерть перед ним не загромождена - ни одного глиняного цилиндра или развернутого, прижатого по краям свитка, что ждет внимательного изучения.
Урусандер откинулся на спинку кресла, в руке бокал, прижатый к животу. Тусклые голубые глаза устремились на художника с невиданной ранее резкостью. - Благой Кедаспела Энес, прошу садиться. Нет, сюда, справа от меня. Кажется, этим вечером здесь будем лишь я и вы.
- Вижу, мой лорд. - Он подошел. Едва он сел, показался слуга с бокалом под стать бокалу хозяина. Кедаспела принял его и вгляделся. Черное вино, редчайшее и самое дорогое в королевстве.
- Я посмотрел вашу сегодняшнюю работу, - продолжал Урусандер.
- Неужели, лорд?
Глаза Урусандера чуть дернулись - единственная деталь, выражающая его настроение, но что можно по ней понять? - Вам не любопытно мое мнение?
