Он заметил две фигуры на углу улицы. Через несколько метров он узнал Эму и Блестера. Удивился, что она пришла не одна, но к Блестеру он относился скорее со знаком “плюс”. Во-первых, он считал его довольно привлекательным и вокруг него различалось нечто вроде ауры хорошего парня. Во-вторых, Фред симпатизировал ему из-за ипохондрии. Молодые люди пожали друг другу руки; обоюдное желание проявить доброжелательность бросалось в глаза.
– Очень приятно, – искренне заявил Блестер. – Эма все время рассказывает о тебе. Рад наконец-то познакомиться.
– Я тоже. Только я думал, мы уже встречались на DJ Стервах.
Блестер смутился:
– Э-э-э… Да… Но я тогда был не совсем в форме. Меня затерроризировала одна Стерва.
Эма резко прервала их беседу:
– Если вы покончили с любезностями, пошли. Что нам приготовила Габриэль? Умираю от любопытства. Она отказалась что-либо объяснять.
В вестибюле их встретил длинный ряд зеркал, в которых они отражались до бесконечности. Фред смотрел на Блестера, шедшего перед ним. Ему стало легче, потому что тот тоже был в джинсах и кроссовках. Эма дернула его за рукав.
– Зайчик, тебя не напрягает, что я позвала Блестера? Я решила, что он, возможно, будет нам полезен.
Фред окончательно успокоился, услышав, что она по-прежнему называет его зайчиком, и уверенно возразил, что присутствие Блестера, напротив, радует его.
Габриэль открыла дверь. Несмотря на черное вечернее платье и непринужденное поведение хозяйки дома, Фред тут же уловил ее нервозность.
Она расцеловала их чуть излишне сердечно, и он услышал, как она шепнула на ухо Эме:
– Имей в виду, я это делаю только ради того, чтобы тебе помочь.
Увидев Блестера, она на секунду удивилась, но ограничилась фразой, произнесенной загадочным тоном:
– Забавно, что мы встречаемся именно сегодня вечером.
Затем она повела их по бесконечному коридору в огромную гостиную, в которой со всей очевидностью могли поместиться две Фредовы квартиры. Белые стены, несколько современных картин, лепнина на потолке, монументальный мраморный камин и люстра из искусственного хрусталя. Посреди этого интерьера, достойного разворота в приложении по интерьеру к Figaro, стоял мужчина в костюме и при галстуке; он направился им навстречу с улыбкой… “с рекламной улыбкой”, пришел к выводу Фред.
– Ришар де Шассе, очень приятно.
Ришару было лет тридцать, и он выглядел как первый ученик в классе. Или, скорее, как первый ученик в Национальной школе администрации. Но главное, от него исходил завораживающий поток спокойной уверенности в себе. Выходит, такие люди существуют на самом деле. Безмятежно уверенные в собственном превосходстве. Фреду стало еще больше не по себе. Габриэль смотрела куда-то в сторону, разглаживая платье. Я не должен был приходить, пусть бы Эма сама со всем разбиралась. Эма же выглядела целиком и полностью в своей тарелке – как всегда.
