Собаки снова кинулись к нему, но пронзительный крик пастуха сразу остановил их.
— Пусть добро и радость будут спутниками твоей жизни!.. — приветствовал Бушуев избавителя.
— Будь счастлив и ты!.. — ответил пастух и спросил: — Не тронули ли тебя мои собаки?
— О, нет… Они умны и сильны, — отозвался Бушуев и прибавил: — Я думаю, что ни один волк и ни один злой человек не посмеет коснуться твоих баранов?
Пастух был доволен вопросом и ответил с гордостью:
— Обыщи все горы, и ты не найдешь лучших собак… Ты поступил мудро, что не стал защищаться.
— Да!.. — согласился Бушуев. — Если бы я вступил с ними в борьбу, то мне не пришлось бы разговаривать с тобой!
— Ты прав, — подтвердил пастух. — Они догоняют конного и срывают его с лошади… Каждая из них вступает в борьбу с волком и побеждает ею.
Огромные собаки бежали рядом с пастухом, зорко следя за новым для них человеком, и уже не выражали враждебности.
— Твое ружье маленькое, но пули у него большие… Я не видел таких… — проговорил пастух, с интересом рассматривая ружье Бушуева.
— Это — очень плохое ружье, и стрельба из него похожа на бабью болтовню. Она производит много шума и приносит мало пользы… Я ношу его с собой только для того, чтобы пугать шакалов.
Бушуев наклеветал на свою магазинку только потому, что заметил жадный блеск в глазах пастуха, изобличавший в нем большого любителя оружия.
— Можно выстрелить из него? — спросил пастух.
— Конечно, можно, но это не доставит тебе удовольствия, так как путь мой велик, а запас патронов мал, и мне ничем будет отбиваться от диких зверей, — дипломатично отказал Бушуев.
Курд не настаивал на своей просьбе, а только спросил:
— Куда ты идешь?
— Сейчас к шейху Юсуфу… Не знаешь ли, где его оба?..[3] — задал вопрос Бушуев.
— Я пасу его стада, — ответил курд. — Но увидеть шейха Юсуфа сегодня тебе не удастся. Его нет сейчас.
— Где же он?.. — с беспокойством спросил Бушуев.
— Он уехал в горы и завтра вернется… А ты откуда знаешь шейха Юсуфа? — поинтересовался пастух.
— Большую гору видят и знают даже те, кого сама она не замечает!
В ложбине у ручья Бушуев увидел притаившиеся черные палатки курдов.
При приближении незнакомого человека смолк веселый смех и звонкий говор.
Несколько женщин в немом изумлении застыли у палаток и внимательно осматривали нового и необычного для этих мест пришельца. Полуголые детишки цеплялись за грязные одежды матерей и любопытно впивались глазами в Бушуева.
— День твой с добром!.. — приветствовал Бушуев старшую из женщин.
