— Мир создал бог. Был скучен этот мир. В нем было одно только прекрасное, доброе, совершенное. Но… остался доволен бог своим творением и готовился уйти на отдых. Вдруг предстал пред богом великий и мрачный Мельк-Тауз. Слова его были молнией, а голос— громом.
— Несовершенен твой мир, великий создатель, — сказал Мельк-Тауз: — Все в нем односторонне хорошо, и нет в нем равновесия. Не может быть света без тьмы. Нет дня без ночи. И ангелы не могут быть ангелами без дьявола. Только от противоположности постигается доброе и прекрасное.
Ответил смущенный бог:
— Иди и твори!
С высоты неба низвергнулся мрачный Мельк-Тауз. Тень от крыльев его закрыла землю и расползлась по всему миру. Ледяное дыхание Мельк-Тауза родило зло в отличие от добра. Ночь пришла на смену дню. Зима — лету, гроза — покою. На земле появились ядовитые растения и дикие животные. Между людьми стали появляться уроды, и злые цветы порока затмили добродетель. Совершенное смешалось с безобразным, прекрасное осквернилось. В гневе своем проклял бог Мельк-Тауза и отверг его от себя. Но земля приняла его, и он стал блуждать по ней и прятаться в тени. Когда иезиды были в горах Месопотамии, они приютили Мельк-Тауза.
— Мы знаем, — убежденно говорил шейх, — что он силен, что он — дух, и что он снова получит власть. Мы знаем, что Мельк-Тауз сотворил зло не ради зла, а для того, чтобы отличить добро от зла и сделать его ценее. Мы почитаем Мельк-Тауза, как бога, и он печется о нас. Он — господин огня, воды и воздуха. Он дает нам все это в изобилии. Огнем он очистит греховный мир и создаст новое царство света и добра. И мы будем блаженствовать в нем.
— Откуда ты знаешь все это? — спросил Бушуев, когда шейх Юсуф кончил свою вдохновенную речь.
— У нас был великий пророк — шейх Адэ. В него воплотился Мельк-Тауз и через него дал нам все законы, правила и молитвы.
— Почти во всех религиях, — проговорил задумчиво Бушуев, — я нахожу одно и то же.
— Что именно? — с беспокойством спросил шейх.
— Во всех религиях людям обещается награда и блаженство в отдаленном будущем, и нет ни одной религии, в которой бы это блаженство и награда достигались людьми при их жизни.
— О, у нас этого нет! — горячо воскликнул шейх.
Бушуев насторожился. Шейх начал проговариваться.
Не шейх заставлял Бушуева, а Бушуев заставлял шейха отвечать на интересующие его вопросы.
— Неужели у вас где-нибудь есть царство света и добра, устроенное Мельк-Таузом? — наивно спросил Бушуев.
