— Вы любите книги?
— Читать–то я люблю, да мало приходилось…
— Заходите ко мне, я вам буду давать книги.
— Спасибо.
— Что вас интересует?
— Выберите сами, Зинаида Дмитриевна, я ведь почти ничего не читал.
— Вы не притворяйтесь таким неуком, Андрей Григорьевич, я слышала вашу речь на площади. Замечательная речь!
Андрей посмотрел на нее недоверчиво: он не знал, шутит она или говорит серьезно.
— Какая уж там речь… — он стал рассматривать корешки книг на этажерке.
— Я вам дам пока «Войну и мир» Толстого, хорошо?
— Я читал, Зинаида Дмитриевна, когда курсантом был, «Войну и мир», «Анну Каренину» и «Воскресение».
— А говорите — ничего не читали. Ну, тогда я дам вам «Тараса Бульбу».
— Тоже читал. Очень понравилось. Дайте мне, если есть у вас, «Мертвые души» — начал читать, да не кончил, досрочный выпуск помешал…
— А Пушкина и Лермонтова читали?
— Читал… В лазарете, в Орле… врач один давал. Люблю читать, когда время есть, а вот писать почти не умею: что ни слово, то и ошибка.
— Хотите, я вам помогу? Я с Наталкой занимаюсь и с вами буду.
— Наталка учится?
— О, она у меня прилежная. Книги запоем читает.
— Вот она какая, а мне не сознается. То–то она меня все к вам отсылает.
— Это я ее просила прислать. У меня к вам один вопрос есть.
— Говорите.
— Скажите, Андрей Григорьевич, вы Сухенко хорошо знаете? Он как–то мне говорил, что вы с ним друзья.
— Волки в степи с ним друзья, а не я, — вырвалось горячо у Андрея. Зинаида Дмитриевна вздрогнула и побледнела.
— За что, за что вы его так?..
Андрей увидел слезы на ее глазах,
— Простите, Зинаида Дмитриевна, за грубость. Вы его… вы дружите с ним?..
— Может быть. Вы что–то плохое про него знаете, да?
— Почти ничего.
Андрею стало жаль учительницу. Он не выдержал ее молящего взора и встал. «Надо же было ей с таким негодяем встретиться!» — подумал Андрей. Он не знал, что ему теперь делать, и стоял перед учительницей молча и смущенно.
— Простите, Зинаида Дмитриевна, но я не знал, что вы его друг, иначе я не сказал бы вам этого. Рассказать же больше я не могу… да и нечего.
Она тоже встала.
— Вот видите, вы сами говорите что нечего. Вы его,
очевидно, не любите потому, что он был офицером?
— Может быть… Прощайте.
Андрей протянул учительнице руку. Она грустно улыбнулась.
— До свидания. Пришел, расстроил и уходит… Заходите, будем заниматься.
Андрей вышел на улицу и вытер рукавом черкески лоб.
— Фу, как в баке побывал!..
Он вспомнил, что не взял книгу, но лишь махнул рукой и, сев в тачанку, поехал в ревком.
