— Дайте гарнизон… Дежурный? А, это ты, Семен? Вот что, возьми с десяток конных хлопцев и мотай в ревком… Да нет, ничего особенного. Ну, я жду, — Андрей повесил трубку.
Вскоре на улице раздался конский топот, и в кабинет вбежал Семен Хмель.
— Что случилось, Андрей?
— Ты заведующего финчастью знаешь?
— Это Митрича–то? Конечно, знаю.
— Езжай к нему на квартиру и доставь его сюда. Да не забудь обыск сделать.
— Андрей, а ты — не того? Вроде он старичок аккуратный, работящий.
— Знаю, что работящий. В старое время дивизией командовал. Ну, не раскрывай рта, паняй!
Хмель, словно ошпаренный, выскочил из комнаты, прогремел шашкой в коридоре, и почти тотчас же послышался с улицы его бас:
— По ко–о–оня–ям!
…Арестовать генерала Алгина не удалось. Он бежал в тот же вечер, оставив на койке старенький рваный картуз.
5
Когда Хмель доложил Семенному о бегстве заведующего финчастью, Андрей, против ожидания Хмеля, не накричал на него, а подошел к нему вплотную и положил руки на плечи.
— Значит, сбег генерал? Ну, теперь держись, он тебе задаст. Горе–охотники мы с тобой… С‑под ружья какой лисовин ушел!.. Идем домой. Спать хочется, да и закусить не мешает. Вот еще что: подбери мне хорошего ординарца и коня дай ему получше.
Они шли по пустынным улицам уже спящей станицы. Семен заметил, что Андрей умышленно удлиняет путь и ведет его по окраинам. Андрей, угадав мысли друга, тронул его за локоть.
— Ты не сердись, Семен, за прогулку. Хочется воздухом подышать, ночью полюбоваться. Хороши у нас, на Кубани, весенние ночи. Обо всем тяжелом, что пережито, забыть хочется, молодеешь даже.
— Да ты и так, Андрей, не старый: моложе меня на семь лет, а и мне до старости еще далеко.
— Правда, Семен, по летам мы еще с тобой не стары. Борьба нас такими сделала… Вот разобьем все банды, выгоним со своей земли Врангелей разных и… начнем мы с тобой, Семен, молодеть. Еще чего доброго, парубковать станем, а?
— Мне уж не жениться, Андрей.
— Что, аль зарок дал?
— Почти что.
— А это что за курган с ветряком? Надо на нем пост выставить, ведь он в сторону плавней смотрит.
В это время до них долетела песня. Пел молодой нежный тенор:
…Зеленый барвиночек стелется низенько…
Мой милый, чернобровый, подвинься близенько…
Зеленый барвиночек стелется ще низче,
Мой милый, чернобровый, подвинулся ще близче…
— Кто это? — спросил Андрей тихо.
Песня оборвалась, послышался звонкий девичий смех. Андрей вздрогнул. Ему почудилось, что звенят колокольчики и что недавно он слышал их мелодичный звон. «Наталка, неужели она? А почему бы нет?»
