– А деньги?
– Они на папу не рассчитывают. Как-нибудь сведут концы с концами, а детей рожать сразу не обязательно.
– Пожалуй. Но все это так неожиданно. К чему такая спешка?
– Чутье подсказало, – прижав к себе худенькое тело матери, добавила Динни, – а у Джин его хоть отбавляй. Хьюберт сейчас и правда в очень трудном положении, мама.
– Да, это меня пугает, и я знаю, что отца тоже, хоть он ничего и не говорит.
Ни та, ни другая не захотели высказать свою тревогу откровеннее, и они принялись совещаться, где поселить влюбленную пару.
– Но почему бы им не пожить здесь, пока все не устроится? – спросила леди Черрел.
– Им будет интереснее мыть посуду самим. Самое важное сейчас – занять чем-нибудь Хьюберта.
Леди Черрел вздохнула. Да, ни писание писем, ни садоводство, ни заботы по хозяйству, ни заседания деревенских благотворительных комитетов, конечно, нельзя назвать интересным занятием, а для молодежи, которая не делает и этого, Кондафорд покажется уж совсем тоскливым.
– Да, развлечений у нас тут мало, – сказала она.
– Вот и слава богу, – пробормотала Динни, – но я чувствую, что Хьюберту сейчас нужна более бурная жизнь, и он найдет ее с Джин в Лондоне. Они могут снять дешевую квартиру. Это ведь ненадолго. Словом, мамочка, сделай вечером вид, будто ты ничего не знаешь, а мы будем знать, что ты знаешь. И у всех на душе будет спокойнее.
И, поцеловав грустно улыбавшуюся мать, Динни ушла.
Наутро заговорщики встали чуть свет. По словам Джин, Хьюберт выглядел так, словно ему предстояла скачка с препятствиями; у Динни вид был решительный, но лукавый, у Алана – деловитый, в нем начинал пробуждаться настоящий шафер. Одна только Джин казалась невозмутимой. Они поехали в коричневой спортивной машине молодых Тасборо, по дороге высадили Хьюберта на станции и отправились дальше, в Липпингхолл. Машину вела Джин. Динни и Алан сидели сзади.
– Динни, – начал молодой Тасборо, – а почему бы и нам с вами не запастись разрешением на брак?
– Вы думаете, оптом будет дешевле? Ведите себя прилично. Вы уйдете в море и позабудете обо мне через месяц.
– Неужели у меня такой вид?
Динни взглянула на его загорелое лицо.
– В профиль, да.
– Перестаньте же наконец шутить!
– Не могу; я так и вижу, как Джин срезает у отца локон и приговаривает: «Ну-ка, папа, благослови меня, а не то я выстригу тебе тонзуру», – а тот отвечает:
«Гм… ст-р-анно… не ожидал!..» – а Джин – чик другой локон и говорит: «Значит, все в порядке; ты мне даешь сто фунтов в год, не то прощайся с бровями!»
