— Мой дорогой Десмонд, в отчете из школы Святого Игнатия сказано, что, помимо прочих достоинств, ты обладаешь исключительными вокальными данными. Когда я прочел эти строки, то задрожал, не в силах побороть волнение от предвкушения чуда. Но тебе нечего бояться, — священник ласково положил руку на плечо Десмонда. — Никакие силы в мире не заставят меня бросить тебя на растерзание бесталанному сброду, что воет в церкви и способен исполнять исключительно церковные гимны и простейшие произведения Баха и Гайдна, которые я в них вдолбил. Нет, мой дорогой Десмонд. У меня есть мечта, которую я лелею уже очень давно, — произнес дрожащим голосом отец Петит. — Возможность, мечта, словом, проект, который я вынашиваю уже в течение многих потраченных впустую лет, — вздохнул он и после небольшой паузы сказал: — Но прежде чем продолжить, хочу попросить тебя о небольшом одолжении. Не мог бы ты спеть для меня?
Слова «маленького собрата» заинтриговали Десмонда.
— Что вам исполнить, отец мой?
— Ты знаешь «Аве Мария» Шуберта?
— Конечно, отец мой.
— Сложная вещь. — Отец Петит кивнул в сторону пианино и спросил: — Хочешь, чтобы я тебе аккомпанировал?
— Вовсе не обязательно. Благодарю вас, отец мой.
Десмонд любил этот церковный гимн, а потому пел с радостью и наслаждением.
Закончив, он бросил взгляд в сторону отца Петита. Крошечный человечек сидел, закрыв глаза, губы его шевелись в беззвучной молитве. Наконец он открыл увлажнившиеся глаза и, пригласив юношу сесть рядом, произнес:
— Мой дорогой Десмонд, я благодарил милосердного Господа нашего Иисуса Христа за то, что Он внял моим молитвам, которые я посылал Ему более трех лет. Послушай, что я тебе скажу. Кстати, ты не возражаешь, чтобы я называл тебя Десмонд?
— Мне будет только приятно, отец мой.
С тех пор как Десмонд попал в семинарию, к нему впервые обращались по имени. И он в течение десяти минут затаив дыхание внимал откровениям отца Петита. После того как священник выговорился, в комнате воцарилось долгое молчание. Затем отец Петит спросил:
— Ну что, Десмонд, согласен попытаться?
— Если вы считаете, что стоит, святой отец.
— Я верю, что это шанс, дарованный тебе Господом, и ты не должен его упустить.
— Тогда я попытаюсь.
И они обменялись рукопожатием.
— Надеюсь, ты будешь приходить сюда в свободное время после полудня дважды в неделю, скажем, по вторникам и пятницам, с трех до пяти. Мы будем беседовать и работать, да-да, работать в поте лица, — улыбнулся маленький человечек. — А чтобы ты мог отдохнуть, я буду играть тебе Бетховена или еще кого-то. Словом, все, что пожелаешь. Я распоряжусь, чтобы в конце занятий нам приносили легкие закуски. Сегодня я этого не сделал, так как не был уверен, что ты согласишься.
