— Спасибо за понимание, коллега, — улыбнулась я, — я очень рассчитываю на ваше сотрудничество. В конце концов, мы делаем общее дело.
— Долорес, — вскинулась МакГоннагал, — я иду с тобой к Гарри.
— Конечно, — согласилась я, — это же твой ученик. Думаю, нас троих к нему пустят. Толпой вваливаться не стоит, мало ли в каком состоянии мальчик. А трое — это приемлемо.
Дорогая Минни даже рот приоткрыла от удивления. Наверное, решила, что я буду бороться до последнего. А мне не жалко, пусть лично удостовериться, до чего довела директорская «забота» героя магического мира. И совестью поугрызается. У нее, как у гриффиндорки, совесть должна быть очень зубастой.
— А теперь я, с вашего позволения, откланяюсь, — встала я, — благодарю за кофе. Если появятся вопросы, обращайтесь.
И гордо продефилировала до дверей. Ну и подумаешь, что мантия розовая и не развевается. Не всем же мышь летучую изображать. А уж директорские балохончики — вообще тихий ужас. А теперь у нас по плану Пузанчик. Вот чтобы они все без меня делали, а? Без такой умницы и плевать, что не красавицы. Вот, и я о том же.
Корнелиус ждал меня с тортиком, кофе и коньячком. Засада! Этот точно не поймет, если мои вкусы резко изменятся. Так что я выдавила из себя положенные восторги и набила рот кремом и бисквитом.
А дорогой Пузанчик уже полез в шкафчик за своими причиндалами. Извращенец озабоченный! Коньячку! Срочно коньячку и побольше! Пока не началось.
Вместо уже знакомой мне лопатки появилось что–то вроде длинной тонкой трости с кожаным шлепком на конце. А с этим что делать прикажете? Нет, понятно, что тоже шлепать по пухлой попе, но хотелось бы конкретики! Насколько я помню из когда–то читанных книжек и статей, эти игры были довольно сложными. Нужно было не впасть в раж, знать, когда надо остановиться. Стоп–сигналы всякие были, кодовые слова. Еще транс этот, как его там… Тут можно было и искалечить ненароком. Но деваться некуда.
— Пузанчик опять был плохим мальчиком? — проворковала я. — Ай–я–яй. И что же теперь делать Жабочке? Наказать моего сладкого мальчика?
— Да, Жабочка! Да! Пузанчик был очень плохим мальчиком.
— Ай–я–яй!
Он протянул мне э–э–э-э–э–э… стек это называется, вспомнила. Ну, что ж поделаешь… И я резко взмахнула тонкой тростью, с резким свистом рассекая воздух. У Корнелиуса предвкушающе заблестели глаза.
— Накажи меня, Жабочка! — простонал он.
— Жабочка хочет, чтобы Пузанчик встал на четвереньки.
— Да! Да!
Пузанчик принял желанную позу и даже зафиксировал сам себя в трансфигурированной стойке из блестящего металла с помощью какого–то заклинания, которое явно в школе не проходят. Устроился поудобнее, проверил, что фиксаторы не слишком жмут, и отбросил волшебную палочку.
