В комнату врывается подполковник Белкин. Перескакивая через валяющиеся вещи, он подходит к телу девушки.
— Мать-перемать! — Произносит он свою любимую поговорку. — И какого хэ её тут наручниками к батарее пристегнули?
Затем, присев, внимательно осматривает осколки под окном и говорит в рацию:
— Шамаров, пошукай-ка внизу, с западной стороны, «глаз» упавший поищи.
Оборачивается к нам.
— Тот верзила на весь подъезд орал, что закопает какого-то там «Вяза».
— Того верзилу, — поясняю я, — зовут Громин Максим Викторович. Мы в одной школе учились.
— Ясно, — Белкин поднялся, — в рапорте все изложишь. Супермены, мать-перемать!
— Пойдём, Серёга, — подал мне руку Истомин, — вечером в «Погребке» посидим, снимем стресс. Хороший же у тебя выдался последний день перед отпуском.
— Да уж.
У автобуса собрались все бойцы, но в салон не входили. Сняв шлемы и расстегнувшись, тихо переговаривались между собой:
— Что про Олега слышно?
— Как там он?
— Жив?
Рядом туда-сюда ходил Белкин, разговаривая с кем-то по мобиле.
— И что? — Он резко остановился, а мы затихли. Подполковник мрачно выслушал он кого-то, спросил тихо:
— Какая нужна? Понятно.
Выругался, при этом обозвав «нерадивых» медиков, заменив на «п» первую букву.
— Ну почему всегда так погано в неподходящий момент? Вечно чего-то не хватает!
Он обвёл нас взглядом.
— Значит так, мужики. Жихарев в тяжелом состоянии. Срочно нужна кровь четвёртой группы.
Поднимаю руку.
— У меня четвёртая.
— У меня. — Махнул Легких.
— И у меня. — Сказал Любшин. — Сдадим сколько надо.
По странному совпадению, в нашей четвёрке у всех оказалась одинаковая группа крови.
Заверещал телефон Белкина. Он так озлобленно нажал на кнопку, что чуть не сломал мобилу пополам.
— Да. — Проорал он в трубку. — Что?
Затем внимательно выслушал, а мы так же внимательно смотрели. Может, что новое про Олега?
— Понял, едем. — Нажав отбой, сплюнул. — Так, мужики, в аэропорту захват. Легких и Любшин в больницу, сдавать кровь, Вязов…
Он взглянул мне в глаза.
— Серёга, всё будет путём. Ты нужен нам здесь.
Легких и Любшину наказали звонить и сообщать о состоянии Олега, а сами загрузились в автобус, где Белкин сразу стал давать предварительную вводную:
— Итак, мы имеем захват самолёта. Тип борта — сто пятьдесят четвёртая «тушка». Террористы требуют деньги, водку и «бла-бла-бла», как всегда, а так же свободный коридор до Ирана, мать-перемать! Придурки, мля. Грозят взорвать борт, хотя вряд ли у них есть ве-ве. Началось всё в момент прихода пилотов, но там террористам обломилось — летуны успели запрыгнуть в кабину и закрыть дверь. Пилоты передали о двух террористах, но не факт что их только двое, так же возможны «тихушники» среди пассажиров. Борт откатили с глаз долой на дальнюю стоянку. — Слова подполковника Белкина вылетали четко и громко, как выстрелы. — Это пока всё, остальное на месте.
