К сожалению, нашему герою, Артуру Саламатину, похоже, всё — таки было до персонажей таких книг далеко. Историю он не вызубрил; и я, как человек, пытавшийся — таки её выучить, могу вас уверить, что это — вещь совершенно нереальная, если только вы не гений и не робот.
Впрочем, сам Саламатин был несколько иного мнения о своих познаниях; к тому же всякому путешественнику во времени давно известно, что даже самые скромные их способности всё равно на порядок превосходят способности отсталых предков и дают огромное преимущество в важном деле перекройки истории.
Однако что — что, а подумать нашему герою было необходимо. И одной из первых его мыслей была мысль для попаданца весьма нехарактерная и даже отчасти позорная: то была мысль о еде. Артур был голоден, а на голодный желудок великие дела не совершаются.
…Взглянув на табличку на углу здания, Саламатин с некоторым удовлетворением отметил, что хотя бы названия улиц за прошедшее время не изменились: это был по — прежнему угол Морского и Ильича (кто такой был этот «Ильич» и почему в честь него назвали улицу, Артур не смог бы сказать ни за какие коврижки). Сами здания, да и улицы с тротуарами, тоже не очень — то поменялись — разве что пропали удобные пластиковые скамейки да исчезли светящиеся ограждения вдоль проезжей части.
Нужно было действовать быстро и решительно — по крайней мере, так казалось Артуру. Если сейчас же дать понять всем окружающим, кто он такой и как важна его миссия, то уже через пару — тройку часов ему будут обеспечены еда и отдых, а затем и обстоятельная беседа с понимающими людьми из власти — может быть, даже с самим президентом.
Саламатин знал, что в первую очередь хронопутешественники добиваются приёма у президента. В старину президенты, в отличие от продажных министров и губернаторов, были людьми мудрыми, с пришельцами из будущего не спорили и сразу же верили их рассказам. Да, определённо, для успеха дела было необходимо заручиться поддержкой президента.
Артур уже в который раз поднапряг мозги и вспомнил — таки, кто был президентом в две тысячи пятнадцатом. «Да, Путин, конечно, Путин», — пробормотал он про себя, — «это даже в сериалах показывали. Сначала был Путин, потом… этот, Жириновский, и ещё были Поросян… Петросян и Кадыр Задорнов, но это не президенты, а… кажется, министры или что — то в этом роде».
Теперь Артуру было известно всё, что требовалось для решительного преобразования истории.
Ничтоже сумняшеся, он встал посреди тротуара, вскинул руку, призывая всех остановиться, забыть про свои мелкие делишки, и сказал веско, громко и спокойно — так, словно не сказал, а поставил печать под судьбоносным документом:
