Тем не менее, этот вопрос высосал весь воздух из комнаты.
Застыв, Джаред оставался неподвижным, миллион эмоций двигались потоком из его молчания, прежде чем он заговорил:
— Я был рассержен, Эли. — Он хмыкнул. — Это не должно было получиться вот так. Я думал, что наконец нашел способ заплатить за то, что сделал, но мне удалось испортить и это.
Холодок пополз по моей коже. Джаред просто подтвердил мой самый большой страх. Все эти годы, я пыталась убедиться себя, что другого выхода не было, или Джаред попытался бы покончить с собой. Спрашивала себя, смог бы он? Убеждала себя, что просто неправильно все поняла, потому что в это невозможно было поверить.
И знать, что он был рассержен, потому что ему не удалось?
Замешательство, боль и страх наполнили мою душу, потому что я не могла не беспокоиться, что он не попытается вновь.
Я попытался проглотить комок, который застрял в горле.
— Возможно, все вышло так, как должно было.
Жесткий смешок сотряс его грудь.
— Ничего не вышло так, как должно было, Эли. И даже если так, я только разрушу все. Тебе нужно запомнить это. Я предупреждаю тебя, что ты пожалеешь об этом… — его пальцы глубже зарылись в моих волосах, а ладонь второй руки он положил ладонь на мою шею и сжал, делая акцент на нашей дружбе, так сильно, почти больно. Но это в моем сердце было больно.
— Как я могу сожалеть? — я поднесла руки к его лицу, удерживала их там, давая теплу, опалить мою кожу. — Я скучала по тебе, Джаред. Так сильно. Они увезли тебя, и я думала, что никогда не увижу тебя. Ты представляешь, как это больно?
Но я понимала, что он правда не догадывался.
Разве он мог?
— Я думала о тебе каждый день, — призналась я, зарываясь головой глубже в кровать, в его тепло. Мы замерли на грани объятий, его руки на моем лице, мои на его, но пространство между нами такое большое, что я не уверена, что мы сможем пересечь его. — Как это было? — спросила я, поднимая свое лицо к нему.
Он молчал, его дыхание заполняло комнату.
— Я не знаю, Эли. Думаю, отстойно. Люди всегда говорили нам, что можно делать, а что нельзя, все называли это реабилитационным центром. Там было несколько хороших ребят, которые наделали ошибок. Я всегда надеялся, что это было отчасти полезно. Большинство из нас были безнадежны. Не было никакого способа это исправить.
Безнадежный. Я моргнула, пытаясь понять, распознать тон его голоса.
— Ты таким себя чувствовал?
Печаль наполнила комнату, ее плотность заставила мою кожу покрыться мурашками.
