— Но, это так. Это всегда было так.
Он попытался вырвать руку, но я держала крепко.
— Друзья, — подчеркнула я. По крайней мере, он должен мне хоть это.
Свободной рукой он почесал голову, и дразнящая улыбка начала медленно появляться на его губах.
— Хорошо, Эли, мы можем быть друзьями. Ты тоже нуждаешься во мне, чтобы поиграть в Xbox?
Я думала, может быть, он заслужил удар по руке от меня, точно такой же, какой он получил от меня, когда смеялся над моим письмом, которое он нашел, и которое я собиралась отдать Закари Брэггсу в четвертом классе. Я усмехнулась.
— Ты такой придурок.
Все в нем смягчилось, когда он потянул прядь моих волос.
— Но не говори, что я не предупреждал тебя. Я вполне уверен, что ты будешь сожалеть о том, что стала моим другом.
— Чтоб ты знал, ты абсолютно ошибаешься. Ты не напугал меня нисколечко. — Это была ложь. Практически все мои страхи были окутаны им.
Его лицо помрачнело.
— Я не пытаюсь напугать тебя, Эли.
— Вот и хорошо.
Что, черт побери, я делал?
Все в этой ситуации было неправильным. Эли стояла на коленях передо мной. Прикасалась ко мне. Она была близко, слишком близко. Я мог чувствовать ее дыхание, и я продолжал улавливать намеки этого чертовски восхитительного кокосового геля для душа, который я использовал прошлой ночью. Каким-то образом от нее пахло в тысячу раз лучше.
Эти желания постоянно одолевают меня, и я не могу сдержать свое воображение, на что это будет похоже, зарыться своим носом в местечке за ее ухом, прижаться ртом к ее челюсти, запутаться своими руками в ее волосах. Вопреки моему решению, которое так легко могло быть подвергнуто сомнению. Я поддался. Взял немножко.
Я всегда так хорошо умел брать.
Прядь волос, которую я пропустил между пальцами, была мягкой, как шелк на моей мозолистой коже. Этот поступок, должно быть, был достаточно невинным. Я помню часто так делал, когда мы были детьми, просто небольшой жест привязанности, чтобы позволить ей понять, что все хорошо, что она была здесь. Это никогда не было чем-то большим.
Но теперь я лучше понимал, что этим движет потребность, я чувствовал, как сосет под ложечкой, с того момента, как я увидел ее прижатой к стене прошлой ночью, с тех пор, как она довела меня до полусумасшествия на кухне утром, с тех пор, как я вполз в ее квартиру, как кусок мусора, которым был этой ночью. Каким-то образом, она все еще считала меня достойным, становясь на колени передо мной, как будто я заслужил хоть кусочек внимания, которое она мне сейчас уделяла.
